— Как скажет капитан, — последовал неопределенный ответ.
Капитан тем временем уже шел по коридору.
Войдя в свою каюту, капитан запер за собой дверь, сел за письменный стол, включил компьютер и начал читать.
Он прочел следующее: «Ответ задержан для проверки старых и получения новых материалов из Токио и Нагасаки».
Во время первой командировки в Нагасаки, пять лет назад, Горелов прекрасно выполнил задание, за что по возвращении был награжден орденом «Знак Почета». За два года, проведенных в командировке, много работал, изредка ходил в театры, кино, музеи, буддистские храмы, тренировался в боевых искусствах у лучших мастеров Японии. Часто проводил свободные часы в обществе членов российской колонии в Нагасаки и Токио. В следующую командировку в Токио, два года назад, встретился с Абросимовыми, отцом и дочерью, стал бывать у них все чаще. С дочерью, Анной Сергеевной, часто посещал театры, первоклассные рестораны и кафе, аристократические дансинги. Жил довольно широко. В этот период времени с членами российской колонии встречался редко. Интересна личность Сергея Николаевича Абросимова. Его отец, Николай Петрович Абросимов, бывший советский генерал, правительством Сталина был командирован в Японию. Смерть Сталина в 1953 году застала его там, и в Россию он не вернулся. Сын родился в Японии. Здесь же родилась и дочь Сергея Николаевича — Анна. Жена умерла десять лет назад. Живет широко, источники доходов неизвестны. Говорят, играет на бирже. Имеет большие знакомства в аристократических кругах Европы.
Задание второй командировки Горелов выполнил так же хорошо. Будучи третий раз в Токио, он вел примерно такой же образ жизни, часто бывал у Абросимовых. Говорили, что дочь Анна Абросимова стала невестой Горелова, хотя огласки никакой не было. Также источники сообщают, что Абросимова безнадежно больна редким заболеванием крови.
О каких-либо деловых или секретных взаимоотношениях Горелова с Абросимовым-отцом подозрительных сведений не имеется.
Капитан выключил компьютер, встал и начал задумчиво прохаживаться по каюте.
ПРОВЕРКА
Встретив почти у самых дверей капитанской каюты Горелова, зоолог спросил:
— Как бы вы отнеслись, Федор Михайлович, к небольшой, часов на шесть-семь, экскурсии по дну океана? Вы уже давно, если можно так выразиться, не проветривались… А? Что вы скажете?
— Очень вам благодарен, Арсен Давидович, — отвечал он, улыбаясь. — С большим удовольствием выйду с вами… Я уже положительно заплесневел здесь, в этих до противного надежных стенах.
— Ну и прекрасно! — сказал зоолог. — Через два часа подлодка остановится, будьте готовы к этому времени. Встретимся в выходной камере ровно в шестнадцать часов.
И, повернувшись, зоолог торопливо направился по коридору к своей лаборатории.
Горелов, не трогаясь с места, проводил зоолога взглядом чуть прищуренных глаз и направился к своей каюте.
В шестнадцать часов подлодка неподвижно повисла на глубине трех тысяч метров, почти у самого дна океана. В выходной камере собрались участники экскурсии. Перед тем как одеваться, зоолог попросил свою группу — Горелова, Ахмеда и Павлика — держаться около него, не отплывать далеко, так как работа будет коллективная.
Через несколько минут семь человек в скафандрах готовы были к выходу. Лишь на Горелове и зоологе не было еще шлемов. Как раз в этот момент, когда Крутицкий, дежурный водолаз, помогавший экскурсантам одеваться, готов был надеть на голову зоолога шлем, в камеру быстро вошли два офицера охраны.
— Ну как? Готовы? — обратился один из них к Крутицкому. — Вы нам нужны. Капитан приказал проверить склад водолазного имущества.
— Сейчас освобожусь, товарищ комиссар, — ответил Крутицкий, — только два шлема надену.
— Ну-ну, кончайте спокойно, не торопитесь.
Офицер охраны подошел к Горелову, с любопытством рассматривая его высокую, закованную в металл фигуру.
— Какая масса вещей у вас у пояса, — проговорил он, внимательно перебирая топорик, кортик, запасной ручной фонарь; он потрогал сетку пружинного сачка, открыл патронташ со щитком управления, заглянул во все его щели, под крышку, потом отстегнул электрические перчатки, растянул их и тоже посмотрел внутрь. — Можете себе представить, я ни разу не выходил из подлодки!
Разговаривая, он ходил вокруг Горелова, пристально осматривая со всех сторон его скафандр.
Чуть прищурив глаза, Горелов следил за ним, за его руками, за простодушным лицом, потом сказал: