– Я обожаю мясо на гриле, жаль, что мы с Эдом перестали выбираться в лес… а в городских кафешках запрещён живой огонь.
– Я знаю одно замечательное место, – ответил мне Регнер три года назад, – тебе там понравится. И мясо на гриле там есть. Обязательно съездим, когда у Эддона будет выходной.
Подошёл официант, и Йенс заказал себе коктейль со сливками и тёртым шоколадом.
– Первый раз слышу. Это вкусно?
– Попробуй, – ответил мне Йенс, улыбаясь.
И я в первый раз заказала такой же для себя. Точно помню, что в первый…
Но в то же время... Я отчётливо помню, как пошла на второе свидание с Алексом, и он заказал такой коктейль, и мне понравилось… Помню и его мерзкие руки на моём теле, его отвратительные губы, скользящие по моей шее. И помню нежные и тёплые руки Йенса на своей спине и в волосах… Великий! Какой стыд… Мы смотрели вторую часть «Матрицы» и спорили о том, свяжется ли Пифия с Нео. В какой-то момент спор перерос в перепалку с киданием попкорна, и Йенсу пришлось скрутить мне руки за спиной, повалив на диван в нашей маленькой гостиной… И я его поцеловала! Великий, я сама его поцеловала… А он ответил. Он отпустил мои руки, приподнял меня и усадил на свои колени лицом к себе, впиваясь в мой рот губами. Одна его рука блуждала по моей спине, вторая запуталась в волосах. Это продолжалось, пока не скрипнула входная дверь, и Эд не крикнул, что вернулся. Я, сгорая со стыда, скрылась в своей комнате, а утром Йенса уже не было… Эд сказал, что его вызвали раньше времени.
Я не выходила из комнаты, пытаясь сообразить, что мне теперь делать. Я влюбилась в Йенса по уши, а он вот так смылся… То, что консулом мне не быть, стало для меня очевидно. Другие академии для поступления я даже не рассматривала. Да и во многие из них инопланетян просто не брали и не берут до сих пор… Поэтому я не видела смысла проходить вводные тесты и решила, что выберу весной какой-нибудь скромный колледж… А тогда мне просто хотелось провести остаток школьных каникул, лёжа в своей постели в полном одиночестве. А через пару дней я пошла на вводные тесты, к которым помогал готовиться Йенс, и сдала сразу два! Дядя Макс сказал, что мне можно сдать оба теста сразу, чтобы не приезжать сюда ещё раз… А теперь я помню, что первый тест просто пропустила! Как же это странно – помнить две версии одних и тех же событий, и оба варианта кажутся абсолютно правдивыми.
– Поднимайся, Ника, – отвлёк меня от воспоминаний Йенс, – у нас пятнадцать минут.
Я открыла глаза и посмотрела на него. Чувство стыда снова накрыло с головой, но я не могла оторвать глаз от Регнера, продолжая краснеть. Йенс, видимо, поняв причину моего смущения, спешно отвернулся.
Теперь я совершенно точно поняла, что у меня не было ни малейшего шанса не влюбиться в Йенса и во второй раз. Как бы он ни старался. А он старался. Он был со мной черствее, чем тогда, три года назад. Он не впускал меня в свою душу, оставаясь лишь моим мастером, он даже не оставался ни разу на наши вечерние посиделки в военном лагере, тогда как Эд был с нами каждый вечер. А три года назад, за десять дней, что мы прожили в одной квартире, Йенс стал мне настоящим другом. Я помню его рассказ о родителях, которые погибли в катастрофе на хайдзо – единственная катастрофа хайцзо за всю многолетнюю историю существования этого вида транспорта… Я помню его истории из школьных и эстадских лет, помню кличку его домашнего питомца и лучшего друга детства – собаки Джайно, я помню его доброту и искренние улыбки, которых он так мало подарил мне во второе наше знакомство. Но теперь я знаю две стороны Йенса – добрый друг и непревзойдённый боец. И обе эти стороны мне нравятся. Да… у меня не было шансов тогда, у меня не было шансов сейчас, а после возвращения воспоминаний у меня и надежды не осталось. Надежды на счастливую жизнь без Регнера. И на жизнь с Регнером надежды тоже нет…
Мы вышли из комнаты и приблизились к Милене, всё так же стоящей на том месте, где её оставили. Йенс кивнул девушке, и магитарианка сотворила очередной портал.
– Вперед, – сказал мне Йенс, – мы уйдём другим порталом, только соберём артефакты.
Я молча шагнула в темноту и уже через пару секунд оказалась в непроходимом торогском лесу, краем глаза заметив уже полупрозрачную себя же, но через долю секунды в лесу осталась только одна я. И вроде надо было двигаться вперёд выкорчёвывать вулиски, но в голове крутились воспоминания трёхгодовалой давности. И я никак не могла понять, почему Йенс тогда просто молча уехал, почему он позволил Эду стереть мне воспоминания, почему обманывал меня… Это ли не настоящее предательство со стороны самых близких людей? За ту неделю, что мы провели в нашей с Эдом маленькой квартирке с Йенсом, я почувствовала с ним настоящее родство, он стал мне по-настоящему дорог. И сейчас, когда эти чувства вернулись, его предательство ощущалось острее.