— Ой, смотри-ка, опять решетка на месте, — удивилась девочка. — Настоящая. Железная. Вот я ее потрясу. Крепко стоит.
— Еще полижи, — буркнул зверек, по — собачьи, отряхивая мокрую шерстку. — Это же не простой кисейный платок, а волшебный ключ. Постой-ка! Есть идея. Набрось его на клетку. Только смотри, не шлепнись опять на кактус. Ага! Отлично. Я на свободе. Теперь, снимаем платок с клетки. Вжик! Пустиксоловка захлопнулась! Повязываем кисейку Пустиксу на шейку. Проводим эксперимент. Нервных просим удалиться. Отходим от проклятой ловушки. Шажок, еще шажок. Эге-гей! Я у двери. Оглашаю результат произведенного опыта: когда волшебный ключ находится на пленнике, он может передвигаться, не опасаясь быть втянутым в ловушку. Ай, да Пустикс! Ай, да молодец!
— Ты гений! — счастливо захлопала в ладоши Маковка.
— Ну, ты немного преувеличиваешь, — закокетничал летун, — Но нечто гениальное, во мне, несомненно, присутствует. А теперь маленькая бескрылая кудряшка, в путь! Жаль, что с этим украшением на груди я почти совсем не могу читать чужие мысли. Поле ловушки отрицательно воздействует на мои способности.
Глава восьмая
В которой друзья оказываются под столом и узнают кое-что интересное
— Дин-дон! Дин-дон! — пробил колокол на самой высокой башне королевского дворца.
— Динь-дилинь! Динь-дилинь! — мелодично откликнулись настенные часы музыкального салона.
Трах-тара-рах! — громыхнул где-то поблизости взрыв.
— Дзинь-дзинь! — зазвенели хрустальные подвески элегантной люстры.
— Длянь! — свалилась с кресла забытая мандолина.
— Ой-ой-ой! — запищала Маковка, больно оцарапанная когтистой ручкой Пустикса. — Куда ты меня тащишь?
Но маленький зверек, запихнул упирающуюся девочку под столик, накрытый бархатной скатертью. Миг и он ловко юркнул следом. И вовремя. Дворец огласился дикими воплями и топотом сотен ног. Стены содрогнулись от дверной канонады. Мимо пронеслись стражники, усердно брякая оружием. Хлипкое убежище заходило ходуном. Перепуганную Маковку била дрожь.
— Не бойся, — шепнул Пустикс. — Ничего интересного. Обычный террористический акт. Сиди тихо, как мышка и нас не обнаружат.
Внезапно угол скатерти приподнялся. Неправдоподобно желтые глазищи уставились на беглецов.
— Привидение! — обморочным голоском пролепетала Маковка и уронила кудрявую головенку на плечо Пустикса.
— Мяу! — пропищал призрак и нырнул под скатерть.
— Киска! — приободрился Пустикс. — Маковка! Глупышка! Открой глазки!
Короткохвостый котенок с непропорционально большими ушками, доверчиво потерся о ногу девочки.
— Любовь с первого взгляда, — хмыкнул Пустикс. — Мамочка родная! Какой испепеляющий взгляд метнула в меня огненноволосая кроха! Куда катится сказочный мир? Даже дети разучились понимать шутки. Неужели придется стать серьезным? Что бы хоть чуть-чуть утешиться, попробую напрячься, может быть пойму, о чем думает котишка — мурлышка. Надеюсь, это меня развлечет. В крайнем случае, пусть он заговорит по-человечески.
— Вы оказываете честь всему кошачьему племени, интересуясь мыслями, столь ничтожного обитателя дворца! — вежливо поклонился нежданный гость. — Мне право неловко обременять вас своей персоной. Боюсь, вы не обнаружите ничего захватывающего.
— Пустикс, ты маг! Как котик изъясняется! Прямо высокородный кабальеро из любимого романа Тетушки Патоки! — восхитилась девочка. — Второй Господин Ландрин! Жаль, размером не вышел!
— Барышня знает великого Господина Ландрина! — затрепетал короткохвостик. — Уж не Маковка ли предо мной?
— Мне это нравится! — обиженно загундел Пустикс. — Я научил его говорить. Но для самого удивительного создания Сказочного Королевства у кота слова доброго не нашлось. Зато, он готов лишиться чувств из-за обычной рыжей малявки, каким в базарный день грош цена.
Оскорбленная Маковка приподнялась, но, стукнувшись макушкой о столешницу, вынуждена была вновь согнуться в три погибели. Котенок, ошарашенный странным обвинением, протестующе замахал лапкой. Оглушительно хлопнула дверь, ведущая из музыкального салона в галерею. Зашуршали накрахмаленные юбки, зацокали каблучки. Тяжело пробухали сапожищи.
— Успокойтесь, Ваше Величество! Злодеи будут найдены и примерно наказаны! — вкрадчиво зашелестел женский голос.
— Мадам Горчица! — беззвучно проартикулировала Маковка, оторвавшись от узенькой щелки между бахромой скатерти и вощеным паркетом.