— Сегодня так жарко, и…
Миссис Хейблтон не дала ему времени договорить, а подошла к калитке и рывком отворила ее.
— Шевелите ногами, входите, — сказала она и, когда незнакомец вошел, провела его в маленькую аккуратную гостиную, которая производила впечатление сплошь заполненной салфеточками для кресел, шерстяными ковриками и восковниками. На каминной полке выстроились рядком яйца эму, на стене висела абордажная сабля, а на книжной полке плотно теснились небольшие темные книги, которые, видимо, служили для украшения, ибо вид этих книг не вызывал ни малейшего желания их почитать.
Мебель здесь была из конского волоса, и все выглядело твердым и блестящим, поэтому, когда незнакомец уселся на скользкого вида кресло, которое для него выдвинула миссис Хейблтон, то невольно подумал, что оно набито камнями, — таким холодным и жестким оно ему показалось. Хозяйка дома, сев напротив него в такое же неудобное кресло, сняла с головы платок, аккуратно свернула его и положила себе на колени, а потом посмотрела на нежданного гостя.
— Итак, — сказала она, так быстро раскрывая рот, что со стороны могло показаться, что ее челюсти приводятся в движение ниточками, как у марионетки, — кто вы такой? Чем занимаетесь? Чего от меня хотите?
Незнакомец положил свой красный шелковый платок в шляпу, поставил ее на стол и спокойно, не торопясь, ответил:
— Меня зовут Горби. Я сыщик. Мне нужен мистер Оливер Уайт.
— Его нет, — сказала миссис Хейблтон, решив, что Уайт попал в неприятности и ему грозит арест.
— Я знаю.
— Тогда где он?
Мистер Горби ответил коротко, четко произнося слова и зорко наблюдая за тем, какое впечатление они на нее производят:
— Он умер.
Миссис Хейблтон побледнела и вместе с креслом подалась назад.
— Как! — воскликнула она. — Ведь он не убил его, правда?
— Кто его не убил? — быстро спросил мистер Горби.
Миссис Хейблтон явно знала больше, чем была расположена рассказать, потому что, усилием воли взяв себя в руки, ответила уклончиво:
— Он сам себя не убил.
«Умно, — подумал сыщик. — Она что-то знает, но не хочет говорить. Ну ничего, у меня заговорит». Помолчав немного, он продолжил:
— Нет, он не покончил с собой. Почему вы об этом подумали?
Миссис Хейблтон не ответила, но, встав с кресла, подошла к твердому и блестящему буфету, из которого достала бутылку бренди и небольшую рюмку. Наполнив рюмку наполовину, она выпила ее и вернулась на свое место.
— Я этим не увлекаюсь, — пояснила она, увидев удивленный взгляд сыщика, — но вы меня так расстроили, что нужно было чем-то успокоить нервы. Чего вы от меня хотите?
— Расскажите все, что вам известно, — промолвил мистер Горби, не сводя глаз с ее лица.
— Где мистера Уайта убили? — спросила она.
— На Сент-Килда-роуд, в хэнсоме.
— Прямо посреди улицы? — поразилась она.
— Да, прямо на улице.
— А-а…
Она глубоко вздохнула и крепко сжала губы. Мистер Горби молчал. Он видел, что в эту секунду она решает, говорить или нет, и любое его слово может запечатать ее уста, поэтому мудро хранил молчание. И его осторожность была вознаграждена быстрее, чем он ожидал.
— Мистер Горби, — наконец заговорила она, — всю свою жизнь я боролась, а началось все с плохого мужа, который был скотиной и пьяницей, поэтому, Господь свидетель, у меня нет причин хорошо думать о вас, мужчинах, но… убийство… — Ее передернуло, хотя в комнате было довольно тепло. — О таком я не думала.
— В отношении кого?
— Мистера Уайта, разумеется, — поспешила ответить она.
— Кого еще?
— Не знаю.
— Значит, больше никого нет?
— Не знаю… Не уверена.
— Как это? — озадаченно поднял брови сыщик.
— Я расскажу все, что знаю, — промолвила миссис Хейблтон, — и если он невиновен, храни его Господь.
— Если кто невиновен?
— Я начну с самого начала, — сказала миссис Хейблтон, — а вы судите сами.
Мистер Горби согласно кивнул, и она приступила к рассказу.
— Постояльцев я решила брать всего два месяца назад. Поденная работа трудная, а шитье вредно для глаз, поэтому я, женщина одинокая и настрадавшаяся от мужа-нелюдя, которому всегда была хорошей женой, но он давно умер, решила, что постояльцы помогут мне хоть немного сводить концы с концами, поэтому дала объявление в газету, и мистер Оливер Уайт два месяца назад снял у меня комнату.
— Опишите его.
— Не очень высок ростом, ни бакенбардов, ни усов, но джентльмен.