— Ничего, нам не нужен пир горой, — ответила Мадж. — Чашка чая, какой-нибудь бутербродик — это не так уж трудно приготовить. Я не голодна, папа вообще днем мало ест, а ты…
— Ем много и в любое время, — со смехом закончил Брайан.
Мадж продолжала беззаботно щебетать, и Брайан слушал ее голос с удовольствием. Эти приятные разговоры прогоняли злого духа, преследовавшего его последние три недели. Но вдруг, когда они проезжали памятник Берку и Уиллсу, Мадж сделала замечание, которое заставило его вздрогнуть:
— Это здесь мистер Уайт сел в кэб? — спросила она, глядя на угол дома возле Шотландской церкви, где какой-то бродяга с музыкальными наклонностями играл «Перед самым боем, мама» на старенькой разбитой концертине.
— Так пишут в газетах, — равнодушно ответил Брайан, не поворачивая головы.
— Интересно все-таки, кем был тот джентльмен в светлом пальто, — сказала Мадж, снова откидываясь на спинку сиденья.
— Похоже, этого никто не знает, — уклончиво ответил он.
— Но у них есть одна зацепка, — напомнила она. — Знаешь, Брайан, он был одет, как ты, — в светлое пальто и мягкую шляпу.
— Надо же! — произнес Фицджеральд насмешливым голосом и насколько мог спокойно. — Он был одет, как одеваются девять из десяти молодых мужчин в Мельбурне.
Мадж посмотрела на него, удивившись тону, столь не похожему на его обычную невозмутимую манеру говорить, и уже хотела что-то ответить, но тут экипаж остановился перед клубом «Мельбурн». Брайан, чтобы не продолжать разговор об убийстве, выпрыгнул, взбежал по лестнице и нырнул в дом.
Мистер Фретлби с довольным видом курил и читал «Эйдж». Когда Фицджеральд подошел, он поднял на него глаза, положил газету и протянул руку, которую тот пожал.
— A-а, Фицджеральд, — сказал он. — Что, решили поменять удовольствия Коллинс-стрит на еще большие удовольствия клуба?
— Только не я, — ответил Брайан. — Я всего лишь зашел пригласить вас выпить чаю со мной и Мадж.
— Я не против, — ответил мистер Фретлби, вставая. — Но не слишком ли рано пить чай в половине второго?
— Какая разница! — рассеянно обронил Фицджеральд, когда они вышли из комнаты. — Чем вы занимались сегодня утром?
— Последние полчаса сидел здесь и читал, — беззаботно ответил тот.
— О рынке шерсти, видимо?
— Нет, об убийстве в хэнсоме.
— О ч… Ах, об этом! — поспешно произнес Брайан и, увидев, что спутник с удивлением посмотрел на него, извинился: — Меня уже порядком раздражают люди, которые расспрашивают про Уайта, как будто я должен все о нем знать, хотя ничего не знаю.
— И хорошо, что не знаете, — ответил мистер Фретлби, когда они вместе спускались по лестнице. — Он был не слишком приятным человеком.
Брайана так и подмывало сказать: «Однако вы хотели выдать за него свою дочь», но он благоразумно воздержался от этого, и до экипажа они дошли в молчании.
— Итак, папа, — сказала Мадж, когда все уселись на места и экипаж мягко тронулся в сторону Ист- Мельбурна, — чем ты занимался?
— Отдыхал, — ответил отец, — пока не появились вы с Брайаном и не вытащили меня в эту жару.
— Брайан в последнее время был таким милым, — сказала Мадж, — что мне нужно было как-то отблагодарить его, а я знаю: ничто не порадует его больше, чем возможность побыть хозяином.
— Да, конечно, — согласился Брайан, выходя из задумчивости. — Особенно когда у тебя такие очаровательные гости.
Мадж рассмеялась и скорчила рожицу.
— Если у тебя чай не хуже комплиментов, — легкомысленно обронила она, — я уверена, папа простит нас за то, что мы вытащили его из клуба.
— Папа простит все, — пробормотал мистер Фретлби, надвигая шляпу на глаза, — если только спрячется куда-нибудь от солнца. Мне не хочется играть роль Седраха, Мисаха и Авденаго в раскаленной печи жаркого мельбурнского дня.
Столь раннее появление гостей постояльца застало врасплох и обескуражило миссис Сэмпсон, что она не замедлила показать.
— Когда гости сваливаются как снег на голову, — сказала она с извиняющимся смешком, — нечего ждать чудес на кухне. Печь у меня весь день погашена из-за этой жары. Никогда еще так жарко не было, хотя, когда я была совсем еще дитя, помню, бывало, так пекло, что тетя моей двоюродной сестры иногда жарила суставы на солнце.
Рассказав эту сказку и оставив гостей гадать, о чьих суставах шла речь, животного, тети ее двоюродной сестры или ее самой, миссис Сэмпсон поскрипела в кухню.
— Какая у тебя забавная хозяйка, Брайан, — произнесла Мадж из глубин огромного кресла. — Наверное, она кузнечик из Фицрой-гарденс.