— Из этого следует, мой дорогой отец, что никогда не следует полагаться на силовые методы. Ты слишком много читал Хэммета.[23] Я всегда говорил, что если кому-то и не стоит читать всю эту современную кроваво-мелодраматическую литературу так называемой «реалистической» школы, так это нашей доблестной полиции. Иначе у нее развивается мания величия… О чем я? Ах, да, итак, мы решили эту загадку, не вызвав ни у кого ни малейших подозрений, что нам стало известно, где, как говорится, зарыто тело.
— Ты не думаешь, что Дональд Керк заметил пропажу записки от Макгауэна? — усмехнулся инспектор.
Эллери пробормотал:
— Я в этом сомневаюсь. В тот вечер он был сам не свой. Даже если он заметил, что записка исчезла, то подумал, что сам ее потерял. Конечно, он не мог заподозрить меня в применении таких вульгарных методов. В этом одно из преимуществ моей ученой внешности.
— И он не бросал на тебя косых взглядов?
— Нет, что только подтверждает мое блестящее рассуждение.
— Хм. — Инспектор следил за тем, как Эллери надевает пальто. — У меня есть странное чувство, что скоро в этом деле будет большой прорыв.
— Багаж?
— Может быть, — хитро улыбнулся инспектор. — Поживем — увидим.
Ждать новостей пришлось недолго. В тот же вечер, когда Эллери удобно устроился в кресле у камина и вслух читал Джуне — у которого был ужасно скучающий вид — песню Деликатеса из «Алисы в стране чудес», в комнату ворвался инспектор.
— Эл! Ну, что ты думаешь? — Старый джентльмен швырнул свою шляпу и воинственно уставился на Эллери.
Эллери отложил книгу, а Джуна, издав глубокий вздох облегчения, исчез.
— Прорыв?
— Прорыв. И еще какой прорыв, сынок. Огромный! — Инспектор стал расхаживать в пальто по комнате, словно воскресший Наполеон. — Сегодня днем мы обыскали комнаты Сивел в «Чэнселоре».
— Не может быть!
— Я тебе говорю. Она куда-то вышла, и мы работали очень быстро. Что, по-твоему, мы там нашли?
— Понятия не имею.
— Драгоценности!
— А.
Инспектор понюхал табак и с удовольствием чихнул.
— Все очень просто. Тренч писал, что она специализируется по камням; и теперь у нее в номере мы нашли спрятанные драгоценности. Заметь, все вещи первоклассные, не какая-то подделка. Ясно, что они принадлежат не ей, поэтому я пустил моих парней по следу. И знаешь, что мы выяснили?
Эллери вздохнул:
— Наверное, ты решил мне отомстить. Неужели и я иногда веду себя так же невыносимо, как теперь ты? Не знаю! Что?
— Мы поспрашивали торговцев драгоценностями и узнали, что эти камешки уникальны. Редкие старинные изделия, по которым можно изучать историю. Мечта коллекционера.
— Боже милосердный! — воскликнул Эллери. — Не говори мне, что она имела глупость их украсть!
— На этот счет, — пробормотал инспектор, — мы пока ничего не знаем. Но одно мне известно точно. — Он потянул Эллери за рукав. — Вставай со своего кресла; нас ждут дела. Одно я знаю точно… Торговец намекнул нам, кто мог быть владельцем этих драгоценностей. Он сказал, что в их кругах трудно скрыть такую информацию.
— Надеюсь… — медленно начал Эллери.
— Вот именно. Все до единой вещи находились в коллекции Дональда Керка!
Глава 12
Камни в подарок
Сержант Вели, которого быстро отозвали с поисков багажа жертвы, чтобы он был под рукой во время обыска гостиничного номера Ирен Левис, отчитывался перед инспектором в вестибюле отеля «Чэнселор».
— Все чисто, шеф. У меня есть человек, Джонсон, он сейчас в номере дамы, переодетый водопроводчиком. Со служанкой тоже все в порядке. Ее не было в номере с обеда до шести вечера.
— Она знает о том, что произошло? — сухо спросил инспектор.
— Пока нет.
— Как насчет Ирен?
— Джонсон говорит, что она заскочила к себе примерно в полседьмого и разоделась в пух и в прах, словно собралась на вечеринку. В сейф с камнями она не заглядывала. Зато на свои драгоценности — они лежат у нее в шкатулке на туалетном столике — она посмотрела. И нацепила на себя кое-что.
— Когда она вышла из номера, на ней была верхняя одежда? — поинтересовался Эллери.
Сержант улыбнулся:
— Но она оттуда не вышла, мистер Квин.
— Она одна?
— Я бы так не сказал. Она устраивает вечеринку для Керка и компании: Джонсон слышал, как она говорила про коктейль. Все уже собрались.
— Хм-м, — протянул инспектор. — Ладно, какая разница, где это произойдет. Но пока мы ее не взяли, я хочу подняться на двадцать второй этаж.