За этим последовало долгое и тяжелое молчание.
— Полагаю, — проговорил наконец Дональд, глядя на ковер, — вы выдадите меня полиции?
— Я? — переспросил Эллери с глубоким удивлением. — Мой дорогой Керк, вы меня огорчаете. Вы же видите, что я совсем не… хм… официальное лицо. Кто я такой, чтобы делать людей несчастными?
Сигарета обожгла Керку пальцы, и он машинально погасил ее в руке.
— Вы хотите сказать, — медленно спросил он, — что не станете ничего предпринимать? И не скажете никому ни слова, Квин?
— Что-то в этом роде, — хмыкнул Эллери.
— Боже, как это мило с вашей стороны! — Керк вскочил на ноги, мгновенно возродившись к жизни. — Чертовски благородно. Квин. Даже не знаю, как мне вас отблагодарить.
— А я знаю.
— О! — протянул молодой человек совсем другим тоном и снова сел.
— Послушайте, вы, несчастный дурачок, — весело заявил Эллери, выбросив окурок в окно. — Неужели вы не видите, что сами замучили себя этой тайной так, что дальше уже некуда? У вас честный и прямой характер, Керк, и интриги вам совсем не к лицу. Почему вы никак не можете вбить в вашу упрямую молодую голову, что ваша самая крупная ошибка во всем этом скверном деле — то, что вы не захотели мне довериться?
— Я это знаю, — пробормотал Дональд.
— Значит, вы все-таки решили взяться за ум? Вы мне расскажете?
Керк поднял измученные глаза:
— Нет.
— Но почему, ради бога?
Молодой человек встал и начал нервно расхаживать по ковру.
— Потому что я не могу. Потому что… — он с трудом проговорил эти слова, — потому что это не моя тайна, Квин.
— А, вот вы о чем, — спокойно ответил Эллери. — Ну, для меня это давно не новость, старина.
Керк резко остановился.
— Что вы… что вам известно? — В его голосе звучали глубокое отчаяние и боль.
Эллери пожал плечами:
— Если бы это была ваша тайна, вы бы уже давно ее выдали. Керк, друг мой, не один мужчина не смог бы позволить женщине, которую он любит, составить о нем весьма неблагоприятное мнение, не попытавшись так или иначе оправдаться, — если только его язык не связан необходимостью защищать кого-то другого.
— Значит, вы не знаете, — пробормотал Керк.
— Защищать кого-то другого, — повторил Эллери, сочувственно глядя на молодого человека. — Я не заслуживал бы моей репутации исследователя человеческих душ, если бы не смог догадаться, что человек, которого вы защищаете, это… ваша сестра Марселла.
— Боже мой, Квин…
— Я прав, не так ли? Все дело в Марселле, да? Она знает, что ей угрожает?
— Нет!
— Я так и думал. А вы спасаете ее от этого. Может быть, от самой себя. Вы смелый парень, Керк. Рыцарь в сверкающих доспехах. Я и не знал, что такие люди еще живут на земле. Полагаю, Кингсли был прав, когда говорил, что эпоха рыцарства никогда не уйдет в прошлое, пока зло остается неотомщенным. Разумеется, это всегда привлекало женскую часть человечества. И ваша маленькая Джози, видимо, не исключение… Нет-нет, Керк, не сжимайте ваши кулаки: я совсем над вами не смеюсь. Я говорю серьезно. Ваш отказ окончательный и бесповоротный, Керк?
Вены на виске Дональда вздулись в толстые узлы. На его лбу выступила испарина. Он прошептал:
— Нет… — но тут же спохватился. — Я хотел сказать — да! — И он замотал головой, как разгоряченная лошадь, которую сдерживает узда обстоятельств.
— Однако я абсолютно уверен, что вы собирались обо всем рассказать «папочке» Квину в день убийства. Но потом мы нашли тело, и вы пошли на попятную. Ведь вы хотели попросить моего совета, Керк, не так ли?
— Да, но… насчет другого дела. По поводу Левис… Сивел… этой женщины…
— Значит, тайна, касающаяся вашей сестры, не имеет никакого отношения к очаровательной Ирен? — быстро спросил Эллери.
— Нет-нет, я этого не говорил. Ради бога, Эллери, перестаньте меня мучить. Я просто не могу больше сказать ни слова.
Эллери встал и подошел к окну, чтобы бросить взгляд на мерцавшую внизу расщелину улицы. Потом повернулся и небрежно заметил:
— Поскольку мы уже закончили нашу маленькую дискуссию, предлагаю отсюда удалиться, пока не явилась хозяйка этого будуара и не устроила грандиозный шум. Вы готовы?
— Готов, — ответил Керк сдавленным голосом.
Эллери подержал дверь, пока Дональд выходил из комнаты, и выключил свет. В темноте они прошли через номер до входной двери и вышли в коридор. Там не было ни души. Некоторое время оба молча постояли.
Потом Керк угрюмо произнес:
— Ну что ж, спокойной ночи! — и вяло зашагал по коридору к лестнице, не оглядываясь назад.