Какая-то связь могла существовать между убийством школьного учителя и убийством миллионера…
Полицейский катер отчалил от пристани и помчался вдоль побережья Ойстер-Айленда. Отплыв довольно далеко, путники увидели небольшой причал, похожий на все местные причалы.
— Наверное, собственная пристань Кетчемов, — Предположил Вогн. Швартуемся.
Остров тут был более диким, чем на западной стороне. С деревянного помоста, на котором они стояли, были хорошо видны пролив и берег к северу от Нью-Йорка.
Доктор Тэмпль и профессор Ярдли вернулись на катер, а прокурор, инспектор и Эллери спустились с пристани и двинулись в направлении к лесу. Было прохладно.
И если бы не тропинка, по которой они шли, густой лес мог бы показаться девственным. Пройдя ярдов сто пятьдесят, они набрели на некое подобие цивилизации, очутившись у дома, построенного из громадных, грубо тесанных бревен, на крыльце которого сидел коренастый загорелый старик и спокойно курил трубку. Увидев приближающихся людей, он вскочил и недружелюбно спросил:
— Что вы здесь делаете? Разве вам не известно, что остров — частная собственность?
— Полиция! — сурово осадил его инспектор Вогн. — Вы мистер Кетчем?
Старик кивнул.
— Полиция, говорите? Из-за нудистов? Мы с миссис Кетчем тут ни при чем. Мы только хозяева этого клочка суши, и коли мои арендаторы в чем-то замешаны, пускай сами виноватятся.
— Вас никто не обвиняет! — рявкнул Вогн. — Вы знаете, что в Брэдвуде произошло убийство?
— Да вы что? — У Кетчема отвисла челюсть, и трубка застыла в зубах. Слышь, ма? Стало быть, в Брэдвуде убийство… Ну, а мы-то, собственно, при чем?
— Возможно, ми при чем, — мрачно процедил сквозь зубы Исхем. — Убит Томас Брэд.
— Быть того не может! Только не мистер Брэд! — послышался в глубине дома женский голос, и миссис Кетчем выглянула из двери. — Какой ужас! Я всегда говорила…
— Шла бы ты в дом, — прервал ее излияния мистер Кетчем, и женщина исчезла. — Я бы не сказал, джентльмены, что меня это слишком удивляет…
— Это почему же, интересно? — спросил Вогн.
— Да все к тому и шло.
— В каком смысле?
Кетчем прищурил один глаз.
— Мистер Брэд и тот псих, — он кивнул в сторону леса, — они все время ругались, а началось это сразу же, как пришлые арендовали у меня остров на весь летний сезон. Вы, верно, знаете, что остров принадлежит мне?
Четыре поколения моих предков жили тут…
— Да, да, знаем, — нетерпеливо проговорил Вогн. — Так что же, мистеру Брэду не нравилось, что Харашт и его ученики расположились близко от его поместья?
— Минуту, инспектор, — вмешался Эллери. — А кто именно договаривался об аренде?
Кетчем выпустил дым и ответил;
— Кто-то нездешний, с такой смешной фамилией, постойте… Крозак… — с трудом произнес он.
Все трое переглянулись. Наконец хоть какой-то след неуловимого хромого из Арройо.
— Тот человек хромал? — спросил Эллери, — Не могу точно сказать. Я его в глаза не видел.
Подождите-ка, тут у меня есть кое-что любопытное для вас. — И он вошел в дом.
— Отлично, мистер Куин, — похвалил прокурор Эллери. — Вы вытащили выигрышный билет. Крозак… Если Ван — армянин, Брэд — румын или, во всяком случае, из Центральной Европы, и рядом возникает Крозак, уже горячо, Вогн.
— Похоже, так, — пробубнил инспектор.
Появился Кетчем, радостно размахивающий грязным, замусоленным листком бумаги.
— Письмо, — сказал он, — от него, от Крозака. Поглядите-ка сами.
Вогн схватил письмо, а Эллери и Исхем стали читать его через плечо Вогна, Письмо было напечатано на машинке на каком-то странном листке и датировано 13 октября прошлого года. Адресат ссылался на объявление в газете о сдаче в аренду на летний сезон острова Ойстер-Айленд и прилагал залог в сто долларов до арендной платы, договор о которой вступит в силу с 1 марта. В конце письма стояла подпись, сделанная на машинке: Велия Крозак.
— Что ж, и деньги были приложены, мистер Кетчем? — скороговоркой заговорил Вогн.
— А как же!
— Чудненько! — воскликнул Исхем, потирая руки. — Попробуем раскопать, с какой почты Крозак отправил письмо, а там найдем и подлинную подпись.
— Боюсь, — усомнился Эллери, — что наш Крозак — невидимка, если судить по его поступкам, и тут выкрутился, и мы обнаружим на бланке подпись какого-нибудь Харашта. Помните, к «делу Вана» не было приобщено ни одного образца подписи Крозака.