— Скажите, а 1 марта этот Крозак появился на острове? — спросил прокурор.
— Нет, сэр. Никакого Крозака и в помине не было.
Только старый болван, ну как его? Гар… тьфу, Хар… Харашт и с ним еще один, Ромейн, заявились, оплатили аренду и поселились на острове.
Вогн и Исхем поняли, что надо срочно искать Крозака.
К сожалению, от Кетчема больше о незнакомце ничего нового узнать не удалось, и они принялись расспрашивать его о конфликте Брэда и Харашта и выяснили, что с самого поселения, когда религиозный культ солнцепоклонников на деле обернулся нудизмом, возмущенный мистер Брэд приплыл на остров, чтобы выразить островитянам недовольство обитателей материка. Но Харашт оставался глухим ко всем доводам и угрозам. Ромейн, правда, выпустил когти, и мистер Брэд предложил ему даже вернуть всю сумму, внесенную за аренду, и обещал многократно большую для покрытия расходов пришельцев, если они уберутся восвояси.
— Извините, а кто, собственно, подписывал договор об аренде? — вежливо спросил Исхем.
— Старец — служитель культа, — ответил Кетчем.
Харашт и Ромейн от переселения и возмещения убытков наотрез отказались. Мистер Брэд настаивал, мол, по закону они нарушают общественный порядок и наносят ущерб нравственности, а Ромейн возражал, утверждая, что колонисты никого не трогают, остров удален и от людей, и от общественных мест, и за свои денежки они, островитяне, живут, как желают. Тогда мистер Брэд пригрозил законом ему, Кетчему, и потребовал выдворить чужаков с острова…
— Меня и миссис Кетчем они не беспокоили, — сказал старик. — И, хотя мистер Брэд предлагал мне тысячу долларов, я отказался — уговор дороже денег.
Выяснилось, что последняя жестокая ссора случилась три дня назад, в воскресенье. Мистер Брэд переплыл бухту и встретился в лесу с Хараштом, где и произошла словесная перепалка и старый чудак пришел в жуткую ярость.
— Я испугался, того и гляди, начнет камнями кидаться… — заметил Кетчем, — Подоспел Ромейн, а он малый сильный, велел мистеру Брэду убираться с острова. Я за деревьями стоял, но вмешиваться не стал, не мое это дело. Мистер Брэд уходить отказался, и Ромейн схватил его за шиворот, пригрозил, мол, не уберешься, я тебя так отделаю, что мать родная не узнает, и мистер Брэд ушел, крича в ярости, что никаких денег не пожалеет, чтобы с ними расправиться…
Исхем сказал, потирая руки;
— Замечательно, мистер Кетчем! А кто-нибудь еще с материка встречался на острове с Хараштом или с Ромейном?
— Было дело. — Кетчем улыбнулся, — Приплывал Джон Линкольн из Брэдауда, на прошлой неделе. Он тоже сцепился с Ромейном… Впервой такое случилось. Ну, я вам скажу, прямо как за кубок на звание чемпиона боролись. Линкольн за сестрой приплыл, она только-только в колонии поселилась, а как брат приплыл, она ему назло сбросила одежду, голой стояла, протестовала значит. Кричать стала, мол, он всю жизнь ею помыкал, хватит, взрослая уже, делает, что хочет. А она фигурой ничего… Я за деревьями стоял, баталию их наблюдал…
— Кетчем, старый развратник! — донесся женский голос из дома. — Неужто не стыдно?
— Да будет тебе, — пробубнил Кетчем, — Ну, Линкольн услыхал, что сестра не желает на материк возвращаться, увидал срам этот, что голая стоит с Ромейном, не совестится, да как поднаддал ему, ну и пошло-поехало…
Ромейн разозлился, хуже не бывает, сгреб Линкольна, швырнул в воду, здоровенный он, Ромейн-то…
Поскольку ничего существенного больше узнать от разговорчивого старика не удалось, они вернулись на катер. Профессор Ярдли неторопливо курил. Доктор Тэмпль бродил взад-вперед по палубе, и его лицо было тревожным.
— Что-нибудь еще? — спросил Ярдли.
— Да, кое-что есть.
Пока полицейский катер пересекал Духту от острова к материку, все молчали.
Глава 10
День тянулся бесконечно долго. Прокурор Исхем куда-то уехал. Инспектор Вогн без конца отдавал распоряжения и выслушивал рапорты. На Ойстер-Айленде было тихо. Миссис Брэд не выходила из спальни, сказавшись больной, и Хелен ухаживала за ней. Джон Линкольн бесцельно слонялся по Брэдвуду. Полицейские и детективы сновали повсюду. Репортеры толпились, приезжая и уезжая, озаряя сумерки вспышками фотокамер.
Эллери наконец отправился с профессором Ярдли в его Замок Иф. Ни Эллери, ни профессор в тот вечер больше не говорили о преступлении, которое свело их вместе. Они вспоминали университетские годы, первые шаги Эллери в криминалистике, обсуждали научные труды профессора Ярдли. В одиннадцать часов Эллери облачился в пижаму и удалился спать. Профессор курил, предавался еще в течение часа размышлениям, писал письма и затем тоже отошел ко сну.