— Тогда что же делать?! — совсем расстроившись, произнёс Герой.
«Во припёрло… Даже тёмную магию перевоплощения решил предложить, — хмыкнула про себя разбойница, озадаченно заметив, что в последнее время она стала мыслить как-то по-другому. Изменился не только язык этих мыслей, но в голове постоянно стали появляться новые названия, которых она раньше не слышала, но отчего-то знала, что означает тот или иной термин. Но в себе разбираться сейчас времени не было, поэтому она продолжила раздумывать над сложившейся ситуацией. — Нет, конечно, приятно, что я вот так вот, без особого коварства, могу в бараний рог скрутить даже такого Великого воина как Хэнг. Однако нужно и меру знать. — Вот зачем мне он сейчас такой?! Мне сейчас боец нужен, а не влюблённый мальчишка, — хмыкнула. — А может плюнуть на всё и на всех, да и выйти за него замуж? — вздохнула и нахмурилась. — К чёрту! Это потом! В данный момент мне нужен боец, готовый выполнить приказ любой ценой, а не плачущая тряпка, сморкающаяся в кружевной платок с вышитыми на нём двумя буквами».
— И кто такая эта ТА, в чей платок ты пускаешь слюни? — неожиданно для самой себя ревниво спросила она рыдающего героя.
— Это, — замялся тот, прекратив лить воду и посмотрев на платок такими глазами, словно видел его впервые.
— Это, — прищурив глаза, сказала эльфийка и резким движением выхватила платок из рук паладина. — Уж не Тария Августина, дочь Борнунгира Истерлянского из Великих Озёр тебе его подарила?
— Нет, я такую даже не знаю. И Озёра я никакие не знаю. И не видел никогда. И даже ведать не ведаю, о чём идёт речь, — мгновенно замотал головой Хэнг.
Однако разбойнице было абсолютно понятно, что тот врёт. Она резким движением руки выхватила из рук паладина платок, подкинула его вверх, и пока тот падал на землю, мгновенно сорвав с пояса достав свои кинжалы, быстро нашинковала тот на мелкие лоскуты.
Как ни в чём не бывало, убрала оружие в ножны, посмотрела на застывшего в оцепенении Хэнга и бархатным голосом осведомилась:
— Надеюсь, ты теперь понял, дорогой друг, что я сделаю со всеми твоими распутными девками?
— Понял, — ответил тот, кивая, а затем прошептал: — Ты назвала меня не просто другом, а дорогим другом! — и, обрадовавшись этому, с придыханием в голосе, добавил: — А это значит, что мы становимся всё ближе и ближе друг к другу.
— Ничего это не значит. Как же ты не понимаешь, Хэнг, — вздохнула та, осознав, что случайно наступила на те же грабли и сейчас тот опять заведёт свою шарманку про дела любовные. Это надо было пресечь, поэтому она вновь вздохнула и, насколько можно доходчивей, стала объяснять. — Пойми ты, наконец, мы с тобой разные биологические виды. Ты — грязный человек. Я — Высшая эльфийка.
— Ну и что? — не поняв, произнёс паладин.
— Как что? Это фундаментальный вопрос!
— Почему?
— А кем у нас дети уродятся?
— Кем?
— Полукровками! Понял? — повысила голос Элианиэль, пытаясь вдолбить понятную любому другому существу истину.
— Ну и что?
— Да, что ты заладил: «ну и что», да «ну и что», — вспылила разбойница. — Слушай меня внимательно! Дети у нас с тобой будут полукровками. Ну? Теперь понял?
— Нет, — замотал головой тугодум.
— Тяжёлый случай, — проговорила эльфийка и разъяснила более понятно, как для ребёнка: — Это значит, что они будут с одной стороны не людьми, а с другой и не Высшими эльфами. Более того, они даже обычными Солнечными эльфами не будут. Теперь уяснил?
— Да, — ответил тот, так и не поняв ни черта.
— К тому же у нас с этим строго, — продолжала информировать паладина разбойница, — меня сразу же после нашей свадьбы отлучат от корней Великого Древа, проклянут и лишат наследства.
— Не может быть. За такую мелочь?
— Это для тебя мелочь — ты всего лишь человек. А для Высшей расы это совсем не мелочь. Выгонят и отлучат. Ты же не хочешь этого?
— Естественно, нет! Но мне кажется, что ты преувеличиваешь. Они не сделают этого. Ты же генерал армии.
— А им всё равно, что я генерал. Для них важна чистота эльфийской крови. А ты мне предлагаешь её очернить.
— Как?
— Смешать её с твоей — как же ещё, — уже устала разжёвывать очевидные вещи разбойница.
— Э-э, а она у тебя какого цвета? — не понял паладин и, увидев удивление во взгляде собеседницы, быстро произнёс: — У меня красная.