— Кто хочет быстро, тот ест полуфабрикаты. Подвинься.
Шадид, оставив красоток извиваться, немного сдвинулся и потянулся за тарелкой с пловом, слопал пару ложек и промычал с набитым ртом:
— Озуналып! В тебе точно масса скрытых достоинств. Поваренную книгу почитываешь? А «Камасутру» не листаешь перед сном?
Вот всегда так с ним — то ли комплимент сказал, то ли гадость. Впрочем, если я буду все время вестись на его ехидство, далеко мы не улетим. Поэтому я опять посчитала туда и обратно до десяти, а затем просто дернула легонько его за ухо, то, которое без гвоздиков, и парировала:
— Обе эти книги я изучала, изучаю и буду изучать, но не с тобой.
— Изучай, с кем хочешь, — фыркнул он, пережевывая следующую порцию плова. — Я теорией не увлекаюсь, мне практический результат интересен. Вот, например, последствия изучения поваренной книги очень… — он закинул в рот ложку с салатом, сверху утрамбовал все это пловом и на полминуты заткнулся, но потом продолжил: — …Очень вкусные! Одобряю, — причем таким тоном, как будто я лично ради этого одобрения и старалась.
— На здоровье! — я даже засмеялась. Нет, вот если не принимать эти его закидоны всерьез, жить можно. Летит со мной такой клоун и летит… главное, не забывать, что он клоун, и не придушить его ночью подушкой. Я не умею управлять яхтой.
Кстати, вполне возможно, что он такой противный только на голодный желудок, вот сейчас налопается, и посмотрим. Мама всегда учила меня сначала кормить мужчину и только потом воспитывать.
— То, что ты пока не горишь желанием тестировать знания по Камасутре, я уже понял, — Шадид откинулся на спинку дивана, продолжая лениво ковырять вилкой в тарелке с салатом. — Хранишь верность Саяну? — и посмотрел на меня как-то слишком серьезно для клоуна, даже ложкой в лоб давать расхотелось.
У меня почему-то сразу испортилось настроение. И не потому, что я-то храню, а вот он… Не верю я, что Ян добровольно женился, тем более на венговке, и, зная их обычаи, его верностью там точно никто не озаботился. Я вообще стараюсь об этом не думать, потому что страшно за него. И только одна надежда — Ян нас дождется, живой и… здоровый, и мы его спасем!
— Ладно, знай мою доброту, — хмыкнул этот паразит, продолжая смотреть на меня с натуральным сочувствием во взгляде, которое упорно пытался скрыть шутливой интонацией. — Положу между нами надувную женщину, чтобы тебе спалось спокойнее!
— Спасибо, — надеюсь, у меня голос не очень дрожал. Вот накатило что-то… Я быстро собрала грязные тарелки и выскочила на камбуз. Не хватало только разреветься у него на глазах! Я же не плакала ни разу с самого начала этой дикой истории: или держалась, или некогда было, а тут вдруг на тебе, расслабилась, шешен амы!
Главное, я даже при Яне никогда не ревела, стыдно было почему-то. Всегда была сильная и умная, чего теперь-то?!? Так нечестно!
Шади:
Я проводил взглядом красноглазую Адильку, уселся вдоль дивана, вытянув ноги, и задумался. Сиздинучун! Похоже, у нас тут все признаки влюбленности и начала массовых страданий. Только бабских слез мне не хватало, езумдун! Я же их купировать не умею. Страшное, между прочим, зрелище — рыдающая телка. Трезвая. С пьяной понятно — ушат воды на голову и готово, а с трезвой-то что делать, корзалып? Бубнить ахинею о том, что все будет хорошо? Нет уж, сбежала, и правильно. Пусть где-нибудь в уголке погорюет, главное, чтобы до ужина закончила. Готовит она — пальчики оближешь! Я действительно облизнулся, вспомнив вкус плова.
Надо ее еще приучить суп готовить на обед, и вообще лафа начнется.
И тут Адилька вернулась, свеженькая такая, глазищи снова голубые, а не вампирские. И две большие кружки в руках, как у блондиночки с бюстом пятого размера на видео с рекламой пива. Ну, и эта тоже — блондиночка, правда, бюсту до пятого размера еще наливаться и наливаться, озуналып. И вместо пивных стаканов — пиалы.
— Бульон с сухариками будешь?
Не суп, конечно, но с пивом — потянет!
— Ставь, и во-о-он из того бара дай бутылочку светлого, — махнул я рукой в нужном направлении.
Адилька молча поставила обе кружки на стол, уселась на диван, довольно чувствительно пихнув меня бедром и столкнув мои ноги на пол.
— Не наглей, а то стукну.
— Эшекбардык! Страсти какие, — фыркнул я, но решил отношения пока не обострять. Буду дрессировать постепенно, впереди куча времени. А Саян мне потом спасибо скажет… Она у него и так ничего, если не придираться. Но, корзалып, нет предела совершенству.