Виктория вздрогнула, несмотря на жаркое солнце:
— Какая же это тонкая месть — убить человека с помощью панги?
— Дело не в методе, а в самом убийстве, завершившем ряд мелких вредительств. Если б миссис де Брет убили внезапно, это было бы ужасно само по себе. Но данное убийство имеет и другую цель. Оно бьет по леди Эмили. У нее такой характер: она может принять открытый удар и пережить его, но эта мелочная, нарастающая жестокость имеет целью напугать Эмили. Все идет по нарастающей. Начинается с ерунды, заканчивается верхом жестокости. Сначала она думала, ее хотят запугать и вынудить продать ферму, но когда отравили ее собаку, ей следовало понять предостережение. Джилли Макхем назвал это «пробным выстрелом». Он здорово испугался. Он управляющий на Фламинго.
Они проезжали мимо резервации кикую, и наконец-то местность показалась Виктории знакомой: террасные склоны холмов, кучки аккуратных круглых хижин, кукурузные поля с белыми пятнами далматских ромашек, резная зелень пальмовых листьев, буйство банановых и ананасовых пальм. Миля за милей попадались местные посадки, яркие на фоне мазанок из красной глины, перемежавшиеся эвкалиптовыми зарослями. Но Виктория не могла любоваться пейзажем. Даже солнце, казалось, перестало согревать и радовать, ей стало холодно, к горлу подкатила тошнота. «Пробный выстрел?»
Она повернулась к Дру и заговорила прерывающимся голосом:
— Так это конец? Или…
Она не смогла закончить фразу, но Стрэттон легко понял ее мысль:
— Я считаю, что именно это и гнетет Эмили. С тех пор, как все началось, возникал вопрос: что дальше? А теперь, боюсь, встанет вопрос: кто следующий?
— Иден, — прошептала Виктория, не осознавая, что произнесла это вслух.
Дру холодно посмотрел на нее и спросил:
— Почему вы так решили?
— А кто же еще? Если только это будет не сама тетя Эм.
— Ну, не знаю, — намеренно жестко произнес Дру. — Любой, кто ей дорог… Или кто ей полезен. Ей и Фламинго.
— Я не верю! — вдруг заявила Виктория. — Такие вещи не случаются в реальной жизни с реальными людьми.
— На этот раз случилось, — сухо ответил Дру.
— О, я не хочу сказать, что не верю в смерть жены Идена. Я понимаю, что ее убили. Но все другие события! Должно же быть какое-то объяснение. В конце концов, вещи ломаются и разбиваются и в других домах. А собака могла отравиться крысиным ядом случайно.
— Думайте как хотите, — проговорил Дру.
— А вы не считаете, что так и было на самом деле?
— Нет. Я думаю, кто-то добирается до вашей тети. И весьма успешно. Это не просто вопрос о том, как избавиться от поселенца. Даже идиоты из мау-мау вскоре роняли, что, если они убьют одного поселенца, на его место придет другой белый, а не слуги кикую. Если Эмили умрет завтра, а на следующий день погибнет Иден, на Фламинго будет жить другой белый человек.
— Я, — сказала Виктория.
Светлые брови Дру сдвинулись, он нахмурился и медленно проговорил:
— Да, думаю, вы. Я и забыл, что вы ближайшая родственница после Идена. Вот поэтому я и не верю, что весь этот полтергейст призван напугать крупную землевладелицу и вынудить ее уехать. Во всяком случае, любой, кто хоть немного знаком с Эмили, должен понимать, что это не сработает. А тот, кто стоит за всем этим, очень многое знает об Эм, знает, как ударить ее в самое больное место. Этот факт заставил меня поверить в версию о Генерале Африка. Обычный африканец не получает удовольствия от простого убийства врага. Он предпочитает убивать медленно, наблюдать, как страдает враг.
Этого не может быть, думала Виктория. Но и еще более ужасные события происходили в этой стране, гораздо более ужасные. А он носит оружие. Он не выглядит человеком, кто стал бы носить пистолет без веских оснований. Она резко спросила:
— А как же полиция? Она наверняка найдет того, кто это сделал.
— Разбил безделушки Эмили? — спросил Дру.
— Нет, кто убил миссис де Брет. Убийство не сходит с рук просто так.
— Вы очень удивитесь, когда узнаете, что сходит с рук в этой стране, — цинично заметил Дру.
— Неужели никто ничего не слышал? Ведь она наверняка кричала?
— Конечно, бедняжка кричала. Но, к несчастью, ваша тетя в это время играла на рояле, поэтому в доме никто не услышал крика из сада. Мне не надо было оставлять ее одну.
— Вы были там?
— Да, — с горечью проговорил Дру. — Я был последним, кто видел ее живой, за исключением убийцы. Я знал, что она никогда не носила оружия, но до дома оставалось так близко и казалось безопасно. Я даже слышал этот чертов рояль! Но какой смысл искать себе оправдание сейчас? Все уже случилось.
Он резко крутанул руль, и машина вильнула, чтобы не задавить козу на дороге, потом стал резко прибавлять скорость, словно быстрая езда помогала ему справиться с горькими мыслями.
— Но должны же остаться какие-то улики, — настаивала Виктория. — Следы ног, отпечатки пальцев, пятна крови. Хоть что-нибудь!
— Вы начитались детективов, — иронически заметил Дру. — Вероятно, в книгах тело не трогают и никто не ходит возле него, чтобы не затоптать следы, но в жизни случается иначе. Ваша тетя не думала об уликах, когда наткнулась в саду на мертвую Элис. Она лишь надеялась, вдруг Элис еще жива, и попыталась втащить ее в дом. Ей это почти удалось. Но потом все-таки пришлось позвать слугу из домашних. А к тому времени, когда приехал доктор, Грег Гилберт и другие, место преступления уже затоптали.
— И ничего не нашли?
— Нашли диванную подушку с пятнами крови, она лежала в траве рядом с телом Элис. Выглядело так, будто подушку туда бросили. Обследуя кусты, обнаружили, что кто-то там стоял довольно продолжительное время, видимо, наблюдая за Элис. Там в кустах тропинка, соединяющая по крайней мере три поместья. Это кратчайший путь, которым пользуются слуги, работающие на полях, возвращаясь домой. И без сомнения, по этой тропе шли бандиты мау-мау во время атаки на Фламинго.
— Так это было групповое убийство? — выдохнула Виктория.
— Может быть. Но следы в кустах не свидетельствуют об убийстве. Стоявший в кустах так оттуда и не вышел, а вернулся назад по тропинке, откуда пришел.
ГЛАВА V
Машина мчалась по бесконечной пустынной дороге, но неожиданно водитель нажал на тормоза, измученные покрышки застонали, Викторию бросило вперед, и она чуть было не ударилась головой о лобовое стекло.
— Простите, я увидел друга на дороге, — сказал Стрэттон. Он включил задний ход и, проехав метров пятьдесят сквозь пыльную тучу, которую сам и поднял, остановился у машины, припаркованной на обочине дороги. Там африканский водитель пытался сменить непокорное колесо.
Высокий европеец в рубашке с короткими рукавами, в зеленой шляпе пирожком, лихо надвинутой на затылок, вышел из-за припаркованной машины, вытирая носовым платком пыль и пот с лица, подошел к их машине и облокотился на ветровое стекло.
— Мне известно, как ты водишь машину. Боже, Дру, в следующий раз, когда ты повторишь сегодняшний подвиг, я тебя арестую за опасное вождение, посажу дней на шестьдесят самое малое и не выпущу под залог. Ты разве не слышал, как я тебе сигналил?
— Нет, — нисколько не смутился Стрэттон. — Мои мысли были заняты другим. Грег, ты не знаком с мисс Кэрил? Мисс Кэрил, это Грег Гилберт, наш местный шеф полиции в Найваше.
Грег Гилберт просунул руку в окно и поздоровался с Викторией. Он был высокий, тощий, и если бы не седые виски, то казался бы одного возраста со Стрэттоном. Его симпатичное лицо загорело меньше, чем лицо Дру, а пара серых сонных глаз была, без сомнения, зеркалом его души.
— Вы племянница леди Эмили, она говорила мне о вашем приезде, но я слышал, она отправила телеграмму, чтобы вы задержались в Лондоне.
— Да, я знаю теперь, но я ее не получила. Я…
— Хочешь, мы тебя подвезем, Грег? — прервал ее Стрэттон.