Выбрать главу

Пальцы Эмили ослабили свою хватку, и она одобрила решение девушки:

— Вот и хорошо. — Напряжение ее, казалось, исчезло, она быстро поднялась и сказала:

— Можно обедать, если ты готова. Мы будем ждать тебя в гостиной.

Дверь за ней закрылась, Виктория подошла к зеркалу: на нее смотрела худая, очень симпатичная девушка в лимонно-зеленом платье.

— Конечно, я остаюсь, — вслух произнесла Виктория. — Мое место в Кении. А что касается Идена — все прошло и забыто, нечего глупить по этому поводу!

Она серьезно покачала головой своему отражению и пошла в ванную смыть дорожную пыль.

ГЛАВА VI

В просторной, красиво обставленной гостиной собралось четверо: Эм, Грег Гилберт, Дру Стрэттон и Иден.

Когда вошла Виктория, Иден стоял лицом к окну и разговаривал с Дру. Он повернулся, услышав звук открываемой двери, и замолчал на половине фразы, увидев Викторию.

На мгновение воцарилась тишина. Первым ее нарушил Иден. Его голос был таким же, как и шесть лет назад, когда он заговорил с девушкой в розовом платье, державшей охапку роз:

— Вики…

Виктория закрыла за собой дверь и непринужденно отозвалась:

— Привет, Иден. Надеюсь, я не заставила вас ждать, тетя Эм.

Обед прошел в напряженной атмосфере, часто возникала странная тишина, потом вновь заводили беседу, чтобы только не молчать. Ни о похоронах, ни о событиях последних трех дней не упоминали. Лишь когда выпили кофе и Захария убрал пустые чашки со стола, Гилберт наконец перешел к делу:

— Я прошу прощения, но, учитывая некоторые возникшие обстоятельства, к сожалению, должен задать вам несколько вопросов.

— Я думал, что уже допросили всех африканцев, — с горечью заметил Иден. — Что еще вы надеетесь услышать от них?

— Не многое, — признался Грег — Но в данный момент меня интересуют не они. Я хочу уточнить кое-что насчет прошлого вторника. Например, что ты делал?

— Я? — красивое лицо Идена побелело от злости, и он яростно проговорил: — Не хочешь ли ты сказать, что я убил собственную жену? Если ты действительно…

— Не будь смешным, Иден! — Голос Эм зазвучал резко и повелительно — Он ничего такого не думает! Мы все знаем, что ты переживаешь. Но, думаю, Грег вынужден задавать подобные вопросы, так что давайте побыстрее закончим эту процедуру и не будем выходить из себя.

Грег миролюбиво заметил:

— Никто тебя ни в чем не обвиняет. Но если мы узнаем, кто чем занимался в тот день, это поможет прояснить некоторые детали. Начнем с тебя.

Лицо Идена обрело нормальный цвет, он сунул руки в карманы и отвернулся к окну, слепо уставившись в залитый солнцем сад.

— Ты же знаешь, где я был и что делал в тот день. Я уже говорил тебе об этом.

— В целом да. Но не в деталях — Гилберт повернулся к Стрэттону. — Собираешься куда-то, Дру?

— Да, — вставая, ответил Стрэттон. — Вряд ли необходимо мое присутствие здесь. Увидимся, Эм. Спасибо за обед.

— Сядь, пожалуйста. Я собирался заехать к тебе позже, но если я сейчас могу с тобой поговорить, то мне не надо будет трястись десять миль до твоего дома. Вы тоже садитесь, мисс Кэрил.

Послышался надменный голос Эм:

— Тебе не о чем спрашивать мою племянницу! Ее даже не было здесь, и она ничего не знает об этом деле.

— Есть по крайней мере один вопрос, на который она может ответить, — спокойно возразил Грег. — Поэтому мне бы хотелось, чтобы она осталась, — Он вновь обратился к Идену: — Ты ездил в Найроби, так?

— Да, поговорить с Джимми Друсом о «лендровере», который он собирается продавать. Мы обедали у Мутайга. Можешь спросить его, он подтвердит.

— Мы уже проверили. Уезжал ты из дома около десяти часов. Ты случайно не помнишь, все ли диванные подушки находились на месте на веранде?

— Конечно, не помню. Я даже не знаю, сколько их вообще.

— Думаю, четыре. И все они очень ярких расцветок, — сказал Грег.

— Все равно, я бы не заметил, три там подушки или даже шесть. Такие мелочи обычно никто не замечает.

— Но только не Захария, — задумался Гилберт. — Он должен это знать, но утверждает, что тоже не помнит.

— Он стареет, — тихо заметила Эмили.

— Да. Но все равно, думаю, он замечает такие подробности. Это часть его работы. И эти яркие расцветки бросаются в глаза. Поэтому, видимо, все подушки были на месте. Он бы заметил, если бы одной не хватало. Снова заговорила Эмили:

— Итак, ты думаешь, что кто-то взял подушку с веранды днем, причем маловероятно, что это был бродячий террорист из тех, которые скрываются в лесах?

— А ты? — спросил, в свою очередь, Гилберт.

— Я тоже. — Она царственно сидела в большом кресле у рояля, но сейчас вдруг на глазах сникла, уменьшилась и превратилась из энергичной, властной личности в усталую, озабоченную старушку — Конечно, ты прав. Это кто-то из домашних.

— Или кто-то, кто может открыто входить в дом, — добавил Гилберт. — Скорее всего, подушку взяли по какой-то неважной, незначительной причине. Настолько незначительной, что бравший ее совершенно об этом забыл. Поэтому, если мы узнаем, кто где находился в течение всего дня, мы поможем освежить память. Что ты делал после обеда, Иден?

Иден вздрогнул от неожиданности:

— Ходил по магазинам в городе. Забрал костюм из чистки, взял часы из мастерской, купил пару рубашек и отдал проявить фотопленку. Кажется, все.

Гилберт проверял по своей записной книжке и удовлетворенно кивал. Было ясно, что ему многое уже удалось выяснить, и он не скрывал результатов своих поисков.

— Когда и где ты пил чай?

— Я не пил чай.

— Когда ты поехал домой?

— Около семи, но я не уверен.

— Магазины закрываются в пять, по словам Джимми Друса, ты ушел из клуба около двух. Неужели ты ходил по магазинам три часа?

Иден покраснел и сердито, сказал:

— Нет, конечно. Я ездил в парк.

— В котором часу?

— Около четырех, может, чуть раньше. Но ты не сможешь это проверить, потому что я туда не доехал. Я вспомнил, что в парке полно народу, поэтому я остановился у обочины дороги и сидел в машине.

— Почему?

— Мне надо было подумать. А о чем, это не твое Дело, Грег.

Гилберт пожал плечами и вновь посмотрел в записную книжку.

— И сколько времени ты так просидел в машине? Кто-нибудь проезжал мимо?

— Нет. Я не обращал внимания на прохожих. А поехал я, когда стало темнеть. Я обещал Элис вернуться в девять или десять. Сначала я собирался пообедать в Найроби или по дороге. Но в конце концов решил поехать без обеда и поужинать дома. Я вернулся в девять и узнал… — Он не договорил и вновь уставился в окно.

Гилберт быстро произнес:

— Большое спасибо. А теперь ты, Эмили. Ты что-нибудь помнишь про подушку? Брала ли ты ее или, может, заметила, что ее не было на месте?

— Нет, — с сомнением в голосе заговорила Эмили, — Может, я ее и брала. Но, вообще-то, я этого не помню. И зачем она мне нужна? Может, ее брала Элис.

— Когда? Мы знаем, что она делала на протяжении всего дня, Утром она ездила за покупками в Найваша, днем находилась в своей комнате, пила с тобой чай на веранде, потом поехала с тобой на охоту, чтобы избежать неприятной беседы с юным Кеном Брэндоном, как я полагаю. Вернувшись с охоты, она отправилась в дом Макхемов с твоим поручением, Элис не могла в течение дня отнести подушку к холму. А ты помнишь подробно, что делала во вторник?

— Думаю, да, — нахмурилась Эмили, — Сейчас, минуточку… Я завтракала в постели и не вставала, пока Иден не уехал. Я попросила его забрать часы из ремонта, позвонить в аэропорт, чтобы проверить время прибытия Виктории, потом мы поговорили о покупке машины. Попрощавшись с Иденом, я поговорила с поваром, потом сказала Камау, что принести из овощей. Затем мы с Элис составили список покупок. Как только она уехала, я стала проверять записи о надоях. Потом Лайза пришла к Идену, но Захария сказал, что Идена нет дома. Она не хотела мне мешать и попросила передать, что просит подвезти ее в Найроби, если кто-нибудь из нас поедет в столицу, Я услышала, как залаяли собаки, и пошла посмотреть, кто пришел. Но Лайза уже была на полпути к своему дому, и я не стала ее возвращать.