— Элвин, вы слышите меня?
— Я верил, что ты сможешь всё пройти, — зазвучал в моей душе голос Элвина.
Кхаси связали меня верёвкой сайнс. Это заколдованная верёвка, при помощи которой Ансан сможет менять мой облик, когда дух племени войдёт в моё тело.
— Маро, тебе не страшно? — почувствовал я голос Элвина.
Я потряс головой. Горячая волна поднялась из глубины моего сердца:
— Я каждый день видел сон, в котором со мной были те, кого я люблю. Мне хотелось навсегда остаться с ними. Если мне суждено умереть, я хотел бы раствориться в коре дерева рувасан. Прорасти зелёной листвой, в тени которой могли бы отдохнуть мои близкие. Но теперь мой дух не сможет обрести покоя. Я просто исчезну. Поэтому мне грустно. Ведь я буду навсегда забыт теми, кого любил.
Шатин читал заклинание. Чёрные точки постепенно проникали в моё тело. Мне было больно, словно меня разрывали на кусочки. Кхаси прыгали и кричали. Чёрный дым заволакивал круг, в котором я лежал.
В тот момент, когда последняя чёрная точка проникала в моё тело, я, собрав все силы, закричал Лоринг:
— Лоринг, сейчас! Возьми нож эчмон!
Лоринг сняла серебряный бумеранг, висевший у меня на поясе. Обеими руками она схватилась за его края. Бумеранг распрямлялся, а на его концах замерцали огоньки.
— Скорее! Пронзи моё сердце!
Слёзы Лоринг капали мне на лицо. Она замешкалась.
— Не грусти обо мне! Грусть — всего лишь мгновение. Скоро ей на смену придёт радость.
Я улыбнулся Лоринг. В тот момент она вонзила нож эчмон глубоко мне в сердце. У меня перехватило дыхание. Я не мог шевельнуть губами.
— Что ты делаешь! Что ты делаешь! — раздался крик Шатина.
Меня трясло. Я вцепился в веревку сайнс. Вонзив нож мне в сердце, Лоринг стала произносить волшебные слова. Я слышал её печальный голос.
— Эллитвайн… Листэпхайн… («Пусть развеется тьма!») Виэн… эллитвайн савага… («Пусть эти слёзы унесут нашу боль!») Савага кафю тэйарин («Пусть за эту жизнь будет дана новая!»)
Кхаси окружили Лоринг. Тогда Коко вытащила лист плапла и бросила в кхаси охапку листьев, собранных в Гибектросе:
— Плапла, помешай кхаси!
Листья приняли облик рофолей и накинулись на кхаси. Завязалась драка. Смахивая рукой слёзы, Коко следила за Лоринг. Та достала спрятанный на груди драгоценный камень, в нём хранились слёзы Ниборелли. Лоринг приложила камень к моему лбу. Две слезинки упали из камня.
— Хватит! Горячо! Горячо! — послышались крики жителей племени Ансан. — Зачем ты хочешь убить нас? Зачем навлекаешь погибель на самого себя? Мы могли бы вместе вернуться к жизни и управлять Вселенной!
Кусая губы от ярости, я отвечал чёрным духам во мне:
— Сохранить себя самого важнее, чем получить Вселенную. Мне не нужен весь мир в обмен на мою душу. Пусть я умру, но сохраню её. Это жизнь, которую выбираю я!
Слёзы Ниборелли, упавшие мне на голову, обжигали. Черты лица Лоринг расплывались перед глазами.
— Коко, прошу, положи всему конец, — обратился я к Коко, собрав последние силы.
— Я не забуду. Никогда не забуду тебя. Ни за что. Обещаю, Маро.
Я улыбнулся Коко. Лишь только дыхание Шасоя, вылетевшее из приоткрытых губ Коко, коснулось меня, я почувствовал лёгкость в руках, в ногах, в груди — во всём теле.
Кхаси, боровшиеся с плапла, исчезли, превратившись в пепел. Та же участь постигла и птиц пеши, летавших вокруг крепости Рукасон, и глаза, облепившие крепость.
Посветлело, и чёрный дым, нависавший над кругом, где я лежал, начал рассеиваться. Крики племени Ансан стихли.
Моё тело исчезало, превращаясь в пыль. Я посмотрел на поникшую птицу риши на плече у Коко. Лиловые перья на груди птицы стали ярче и постепенно краснели. Заметив это, я понял, что свет Папиш загорается вновь.
Я чувствовал радость, однако не мог издать ни звука, как будто наглотался горячих углей. Я понял, что всё кончено.
Лоринг медленно подошла ко мне. У неё дрожали руки. До меня донёсся плач Коко.
— Оннувар клора тиэн.
Я услышал, как Лоринг произнесла эти слова, и по моему лицу хлынули стоявшие в глазах слёзы. Лоринг прикоснулась губами к моей щеке. Мне хотелось потянуться к ней и сказать, что я счастлив. Но я не мог произнести ни слова. Вместо этого мог лишь плакать.
«Оннувар клора тиэн (мы навсегда запомним твою любовь)».
Лучи шести цветов Папиш струились из моих глаз. Охваченный ярким светом, я смотрел в далёкое будущее Коко и Лоринг.
Коко отрастила окладистую бороду и рассказывала детям племени Ритито нашу историю. Она поведала им обо всём, что с нами происходило, ничего не пропустив и не забыв. Я смотрел на Коко, которая, улыбаясь, поглаживала густую бороду. До меня доносился её смех.