— Вечером ничего больше не сделаешь, мистер Висберри, — сказал он. — Я проеду в Лимбей.
— Вы думаете про Кланка? — сказал Тони, уныло. — Не знаю, зачем бы она поехала к Кланку. Дай Бог, чтобы это было так. Я проеду с вами в Лимбей.
Ганн позвонил в Лимбей и поручил одному из полицейских, которые видели мисс Дин, разузнать, не заходила ли она к мистеру Кланку.
— Отлично, сэр. Мистер Кланк сам был здесь. Он говорил с инспектором Беллем.
— Сейчас проеду к вам, — сказал Ганн и повесил трубку.
В пути он заметил:
— Странное дело, мистер Висберри.
— Странное! — Тони нервно рассмеялся. — Думать об этом не могу. Это проклятая шайка в аббатстве! Они и так отравляли ей жизнь — думаете вы, что они ее убили?
— Ну, я этого бы не сказал. Так, среди бела дня убить и еще спрятать ее тело, нет. Так дела не делаются.
— Дай Бог, чтобы были правы…
— Слушайте, мистер Висберри. Я верю, что вы честный человек, — сказал вдруг Ганн. — Скажите откровенно, что вы думаете о Кланке?
— Право не знаю, — сказал Тони. — Несколько времени тому назад я сказал бы, что он ловкий жулик. А недавно мне стало казаться, что он совсем ничего. Когда началось это дело, он посоветовал мне рассказать полиции решительно все. Но к чему он ведет, я совершенно не знаю.
Автомобиль остановился перед полицейским участком.
ГЛАВА 23
Разочарование мистера Кланка
Инспектор Белль приготовился к допросу мистера Гордона Харвуда. Он знал достаточно о его прошлом, чтобы внушить ему должный страх. Но мистер Харвуд хорошо знал законы и те ограничения, которые они возлагали на следственные власти.
На вопрос Белля о том, почему он не прибыл в Лимбей, чтобы помочь полиции, Харвуд ответил, что его не просили, а привели силой, и это является незаконным.
— Вас привели в ваших собственных интересах, — сказал Белль. — Мы обнаружили подозрительную связь между вашими действиями и смертью миссис Гарстон. Я даю вам случай объясниться.
— Елки зеленые! — Харвуд презрительно засмеялся. — Дорогой мой, кто вам подсунул такую чепуху? Кто такая миссис Гарстон? Я не знаю этой милой дамы.
— Вы знаете ее сына, — сказал Белль. — Мне известно, что вы были в Брэдстокском аббатстве и предъявили притязания на часть имущества лорда Кройленда. Что вы об этом скажете?
— Продолжайте, старина, — усмехнулся Харвуд. — Люблю вас слушать.
— Вы это отрицаете?
— Что тут отрицать! У меня еще не размягчение мозга. Как я мог требовать его имущества?
— Вы отлично это знаете. Вы оказали Кройленду, что нашли сына и наследника его покойного брата.
— Лорд Кройленд вам это рассказал, не так ли? Интересно, зачем?
— Говорили вы ему это?
— Куда мы уклоняемся? — с улыбкой сказал Харвуд. — Вы начали со смерти матери. Какое это имеет отношение к разговору с лордом Кройлендом о сыне его брата.
— Если вы старались шантажировать Кройленда…
— Стойте! Обвиняют меня в шантаже?
— Обвинения пока нет.
— Нечистая игра! — заметил Харвуд. — Вы как будто допрашиваете меня по делу об убийстве, а на самом деле собираете данные против частной претензии к Кройленду.
— А, имеется претензия? — сказал Белль. — А где же этот сын, Хардвуд? Когда же вы его покажете?
— Не выйдет. Вы раскрыли ваши карты. Вбейте в вашу крепкую голову, что я не такой дурак, как вы. Изображаете полицейского, а на самом деле работаете на Кройленда. Шантаж? Дорогой мой! В данном случай, шантажист — это вы!
— Что вы хотите сказать?
— Вы стараетесь добиться от меня показаний, угрожая мне обвинением. Пожалуйста! Предъявляйте ваше обвинение.
— Вы не понимаете ваших собственных интересов, — торжественно заявил Белль. — Я еще не кончил с вами. Кройленд вас выставил. Но вы остались в Спреймуте… Почему вы не уехали?
— Да разве я обязан уезжать? Спреймут — премилое место.
— Вы больше не были в аббатстве? Кто был там вашим сообщником?
— Моим кем? У вас нехороший уклон ума, дорогой мой. Сообщник? Мне этого как будто не надо.
— Того, кто для вас шпионит, я называю сообщником, — сказал Белл. — А как бы вы его назвали?
— А кого же вы превращаете в моего сообщника? — усмехаясь, сказал Харвуд.
— Знали вы, что миссис Гарстон убита? — резко спросил Белль.
— Вот как. Это скверно. Почему же вы мне не сказали этого с самого начала? Что же, вы меня обвиняете в убийстве?