— Ого! — воскликнул Ганн. — И эта хитрющая секретарша с ним заодно?!
— Дорогой сэр, мы не должны судить о современных женщинах, как мы судили бы в дни нашей молодости.
— Слушайте! — прервал его Ганн. — Вы дали мне изрядный материал для размышления. Должен оказать, что я вам обязан, мистер Кланк…
— Как это приятно! Я так на это надеялся! Право, я очень хотел бы работать с вами вместе в этом деле.
— Охотно вам верю. И должен сказать, что это меня смущает. Это обычно не в ваших нравах. Причем вы в этом деле?
— Дорогой мой друг, — с достоинством сказал мистер Кланк. — Я не обижаюсь. С вашей стороны естественно так думать. Вы не знаете фактов. Мой интерес к делу восходит к давним временам. Мать Тони Висберри была моим лучшим другом. Господь не дал ей возможности счастливо прожить жизнь. Я сделал все возможное, чтобы разыскать ее мужа, и мне это не удалось. Я редко терплю неудачи. Для меня это горькое воспоминание. Мой долг перед ней и мой долг перед Богом — приложить все усилия для раскрытия истины. — Он встал: — Бог да поможет вам, — и мистер Кланк вышел.
— Странный тип, — сказал Ганн.
— Не разбираюсь в нем, — заметил Белл, нахмурясь. — Я начинал ему верить, пока он не пустился в эти рассуждения. Джош Кланк и любовь, и Бог — получается странная смесь! Но если Харвуд был в Спреймуте прошлой ночью, — вот еще один человек, связанный с этим убийством. И человек, имевший основания искать бумаги миссис Гарстон.
— Верно, — согласился Ганн. — И у него была сообщница в доме. Эта подозрительная секретарша.
Белль справился по телефону в Гранд-Отеле в Спреймуте. После разговора он взглянул на Ганна.
— Да, Джордж, Джош Кланк навел нас на след. Харвуд там был больше недели с автомобилем. И он выехал сегодня утром. После телефонного звонка. Пошлите человека разузнать все, что возможно про него и про его автомобиль. А я позвонил в Ярд, чтобы они разыскали и задержали Гордона Харвуда.
Около того же времени, мистер Кланк также звонил в Лондон. Он вернулся в отель в слезливом настроении, чем очень удивил Люиса.
— Я сказал этим молодцам как следует действовать, — сказал он. — Но это не особенно умные люди. Я боюсь, что они снова сделают глупость. Ну что же, на все Божья воля. Но нам бы пригодился лишний человек, Люис. Знаете ли вы кого-нибудь, кто годится для черной работы?
— Скотт годится для чего угодно.
— Верно. Это надежный субъект, — сказал Кланк и позвонил Скотту.
ГЛАВА 19
Лорд Кройленд отсутствует
Было уже темно, когда Белль и Ганн вернулись в аббатство. Лакей встретил их с удивлением и не без удовольствия сообщил им, что лорд отсутствует. Ему сказали, что это не имеет значения. Он просил их в таком случае подождать. Лорд вышел погулять в парке после обеда.
— Часто он гуляет в парке в темноте? — сказал Белль. — Отлично. Мы тоже прогуляемся. Странное дело, Джордж. Они остановились в темноте и стали прислушиваться. Никакого признака лорда. Куда он уехал? Зачем он уехал?
— Из этого никакого вывода не сделаешь, — возразил Ганн. — Очень многие любят гулять по вечерам.
Белль ничего не ответил и направился в сад. Через некоторое время они остановились. Белль сжал руку Ганна.
— Кто-то идет из развалин, — прошептал он.
К ним приближался маленький красный огонек: чувствовался запах табака. Появилась грузная фигура.
— Добрый вечер, милорд, — сказал Белль.
— Кто вы такие? — резко спросил Кройленд.
— Главный инспектор Белль и инспектор Ганн.
— Какого черта вам еще сейчас надо?
— Хотите вы об этом говорить здесь?
— Ничего не имею против. Никто нас тут не побеспокоит, — проворчал Кройленд. — Даю вам пять минут. Вы должны понять, дорогой, мой, что вы не можете врываться ко мне, когда угодно!
— Не наша вина, что нам пришлось вернуться, милорд. Вам следовало быть откровеннее с нами. Вы заставили нас искать сведения на стороне.
— Что же, вы мне грозите? — сказал Кройленд. — Если так, то убирайтесь к черту.
— Такие слова неуместны. Я должен спросить вас, почему вы мне не говорили, что мистер Гордон Харвуд был здесь.
— А, этот тип? Не подумал об этом. Это не имеет отношения к делу.
— Вы знаете, какова репутация Харвуда?
— Весьма вонючая. Не так ли?
— Но вы все-таки его приняли?
— Принял. Я хотел знать, что ему надо. Оказалось своего рода шантаж. Он сказал мне, что хочет выдвинуть какого-то человека, называющего себя сыном моего брата. Я сказал ему, чтобы он убирался к черту.
— Так. Ведь никакого сына нет, я полагаю?
— Никогда об этом не слышал. Не верю ни одному слову. Вы столько же знаете про моего брата, как и я, а то и больше. Есть у вас основания думать, что у него был сын.
— Нет, — ответил Белль.
— Нет, — повторил Кройленд. — Это просто выдумка шантажиста.
— Но вы могли нам все-таки об этом сказать. Это может иметь отношение к убийству вашей матери.
— Не вижу, почему.
— Я много имел дела с шантажом, милорд, и мой опыт показывает, что он всегда на чем-нибудь основан — всегда имеется что-нибудь такое, что желают скрыть. Я спрошу вас: может ли Харвуд сделать вам неприятность?
— Черт, нет, — проворчал Кройленд — Мне нечего бояться.
— Тогда, скажем, он считает, что такое основание есть, — заметил Белль. — Помните кражу писем у мисс Морроу? У вашей матери также могли быть письма. Если прошлой ночью была сделана попытка их украсть — это могло явиться причиной смерти вашей матери.
Кройленд стал бурчать и кряхтеть.
— Есть ли у вас сведения о том, что Харвуд был здесь прошлой ночью?
— Пока нет, — ответил Белль.
— Гм. Слышали ли вы что-нибудь про человека, который застрелил полицейского?
— До сих пор нет.
— Значит, у вас никаких сведений нет. Я не думаю, чтобы у моей матери были письма от моего брата.
Белль помолчал.
— Это мне кажется странным, — заметил он. — Мать обыкновенно сохраняет письма своего сына. А если еще этот сын умер…
— Я ничего не знаю ни о каких письмах, — буркнул Кройленд. — Это все, что я могу вам сказать.
— И вы не подозреваете Харвуда?
— Никого не подозреваю. Никаких нет оснований.
— А не приходило ли вам в голову, — спросил Белль, — что кто-нибудь из вашего дома может быть с ним заодно?
— Не приходило, — проворчал Кройленд и потом свирепым тоном спросил: — Что вы хотите сказать?
— Кто-нибудь, хорошо знакомый с вашими делами?
— Нечего в них знать. Говорил вам дюжину раз! Я не намерен больше терять времени на всякие глупости.
— Благодарю вас. Мне больше ничего не надо, — сказал Белль.
Кройленд, ворча, удалился. Белль некоторое время смотрел на пустые заросли около развалин.
— Ну, пойдем, Джордж, — сказал он.
По пути Ганн разговорился:
— Я не разберусь в этом человеке. Он старается затушевать дело. Единственное объяснение, что он к нему причастен и теперь в страшном перепуге!.. Но, в таком случае, он должен был бы ухватиться за возможность взвалить дело на Харвуда, а он не захотел об этом и слышать. — Он, очевидно, боится, что Харвуд проговорится.
— Это ясно, — сказал Белль.
— Может быть. Но он сказал, что послал Харвуда к черту. Это не показывает, что он его боится.
— Мы знаем это только с его слов.
— Но если предположить, что он сговорился с Харвудом, — заметил Ганн, — тогда Харвуду нечего было забираться в дом.
— В этом вы правы, Джордж. Помните, кто нас навел на Харвуда? Это был Джош Кланк. Наверное, он хотел запутать следы. Мне это не нравится. В чем тут вся история?
— История про то, что у Альфреда был сын, не пройдет, — сказал Ганн. — У него никогда не было законного сына. Сын, который появляется через двадцать лет — чепуха!
— Ну, конечно, это не испугало бы Кройленда. Может быть, Харвуд приехал к нему с этой историей, но я ручаюсь, что он знает что-то другое, и Кройленд боится, что мы узнаем именно про это другое. А тут еще убили его мать. Непонятно, Джордж.