«У старика Ивана было два сына: Шат Иваныч и Дон Иваныч. Шат Иваныч был старший брат, он был сильнее и больше, а Дон Иваныч был меньший и был меньше и слабее. Отец показал каждому дорогу и велел им слушаться. Шат Иваныч не послушался отца и не пошел по показанной дороге, сбился с пути и пропал. А Дон Иваныч слушал отца и шел туда, куда отец приказывал. Зато он прошел всю Россию и стал славен.
В Тульской губернии, в Епифанском уезде, есть деревня „Иван-озеро“, и в самой деревне есть озеро. Из озера вытекают в разные стороны два ручья. Один ручей так узок, что через него перешагнуть можно. Этот ручей называют Дон. Другой ручеек широкий, и его называют Шат.
Дон идет все прямо, и чем дальше он идет, тем шире становится.
Шат вертится с одной стороны на другую. Дон прошел через всю Россию и впал в Черное море. В нем много рыбы, и по нем ходят барки и пароходы.
Шат зашатался, не вышел из Тульской губернии и впал в реку Упу».
С такими смысловыми объяснениями чаще всего приходится сталкиваться при попытке расшифровать то или иное географическое название. Почему «Шат»? Да потому, что он не идет, а шатается из стороны в сторону. А «Дон» иное дело. Слышите, как звучит слово — будто удар колокола: дон! дон!
В той же Тульской губернии, названной по имени главного губернского города, стоящего на реке Упе при впадении в нее речки Тулицы, можно было услышать такое объяснение: «Река Ту лица по лесам тулится. Лесами в древности наш край славился, и речка эта самая в дремучих лесах тулилась, пряталась. Отсюда ей и название пошло».
Насчет лесов спорить, конечно, не приходится. Леса под Тулой были знаменитые, недаром же здесь находилась оборонительная линия — тульские засеки. Да и сейчас еще можно встретить на земле Тульской области остатки этих лесов. Но происхождение названия речки от русского глагола «тулиться», то есть прятаться, скрываться, хорониться, весьма сомнительно, как сомнительно и предположение В. И. Даля, не лишенное, впрочем, остроумия: он полагал, что название города произошло от слова «тула», записанного им в бывшей Саратовской губернии и означавшего скрытное, недоступное место, затулье, притулье, для защиты, приюта или заточения.
Можно допустить, что «тула» или «тула» — слово нерусское, а также что не город был назван по реке, а речка — по городу. Так, по-видимому, и было: в древности городок стоял не у впадения Тулицы в Упу, а значительно выше по течению Тулицы и как бы главенствовал над всей речкой. Однако слова «упа» и «тула» не русского, а литовского происхождения: упе по-литовски «речка», а тула означает «поселение, колония». Очевидно, эта Тула была одним из самых восточных литовских владений — ведь в свое время литовское княжество занимало очень большую территорию. И небольшая речка, являющаяся притоком реки Упы, получила свое имя по слову, обозначавшему селение.
Крупный район города Архангельска называется Соломбалой. О происхождении этого названия рассказывали, будто оно родилось во время Петра Первого. Царь якобы приказал однажды устроить на этом месте бал в честь открытия новой корабельной верфи. А так как место это было сырое, болотистое, то землю устлали толстым слоем соломы. Отсюда и пошло название Соломбала.
Это, конечно, сказка, хотя Петр действительно не раз бывал на Белом море и в 1693 году, обратив внимание на глубину фарватера Северной Двины у большого острова напротив Архангельска, основал на острове корабельную верфь и адмиралтейство. Вокруг них впоследствии и разрослась Соломбальская слобода, но никакого бала тут, конечно, не устраивалось. Сейчас, когда вы уже знаете, что этот остров стоит у пролива, у вас, разумеется, не остается сомнения в происхождении названия «Соломбала» от «соломе», а не от «солома».
Вот почему при решении топонимических задач нельзя русифицировать чужое слово и подгонять его под всем понятный смысл.
Много географических названий коверкаются для того, чтобы придать им более ясный смысл, большую понятность. Примером этому может служить название «Яблоновый хребет» в Забайкалье, у подножия которого лежит город Чита, а неподалеку, к западу, — селение и станция Яблоново, стоящее как раз на перевале, в седловине Яблонового хребта.
Никакого отношения к яблокам и яблоням эти названия, конечно, не имеют: яблок здесь прежде не разводили из-за сурового климата. А местное монгольское название хребта было совсем иным: Яблени-даба. Термин даба имеет несколько значений: «гора», «хребет», «перевал», «седловина». Русские же, придя на Восток, для «большей понятности» русифицировали название хребта.