- И что же такого ты выполняла, красотка? – тот стражник, что держал ее, хмыкнул и прижал крепче, обхватив уже двумя руками за талию, склонился к самому лицу, втягивая носом воздух, принюхиваясь. – А пахнешь-то как! Сладкая девочка. А может, ну ее, госпожу твою? Приголубь нас, красавица, а взамен мы закроем глаза на твою прогулку в неурочный час.
- Пожалуйста, - Шинар дернулась в тщетной попытке вырваться, но стражник лишь только сильнее сжал ее, прижимая к своему телу. Его ладони заскользили по спине, забрались под плащ.
- Какая ты аппетитная, крошка. Ну не упрямься. По своей воле, или нет, но другого выхода у тебя нет.
«Это конец, - мелькнула мысль и Шинар забилась в объятиях стражника еще сильнее». Она не желала пробуждения второй сути, не так, не здесь, не сейчас.
Власти Бьйори не оставят незамеченным трупы двух патрульных, а ей нельзя привлекать к себе внимание. Нельзя!
А страж обнаглел вконец, он прижимал Шинар к себе уже одной рукой, а второй принялся шарить по телу, больно сжал грудь. Герцогиня вырывалась, шипела, точно рассерженная кошка, но только еще больше подстегивала стражника. Он что-то шептал ей на ухо, сопел громко и все сильнее и сильнее сжимал в объятиях. Разорвал завязки плаща, отшвыривая его в сторону, принялся обрывать шнуровку на платье.
- Эй, Сьер, полегче, - окликнул его второй стражник. До сих пор он только и делал, что смотрел, то на Шинар, то оглядывался по сторонам, точно бы боялся, что у неприглядного действа, задуманного его товарищем, могут появиться свидетели. – Давай ее сюда, к стене. Не посреди же мостовой ее раскладывать.
- Пустите! Да что же вы делаете! – что было сил закричала Шинар, пытаясь не столько осадить стражников, сколько надеялась, что капитан Рауз услышит.
- А ну, заткнись! – рявкнул Сьер, ударив Шинар по лицу. – Давай, Мирт, держи ее, - и с этими словами стражник толкнул Шинар к стене дома.
Молодая женщина, запутавшись в юбках, не смогла увернуться от столкновения и больно ударилась о каменную стену головой. На миг перед глазами все потемнело и только мысль о том, что если она вот сейчас упадет в обморок, то ее просто изнасилуют, заставила взять себя в руки.
- Я буду кричать, - прохрипела она, прижимаясь спиной к стене дома и, прищурившись, глядя на приближающегося стражника. В этот момент Шинар пожалела о том, что не знает, как можно вызвать свою вторую суть по собственному желанию. Раньше, ламия в ней просыпалась только в моменты сильного голода или возбуждения. Сейчас же ни того, ни другого герцогиня Бельдериз не испытывала. Ей было страшно. Происходящее сейчас, в темном переулке приморского Города Карнавалов, напомнило молодой женщине о событиях десятилетней давности далеко на севере. Тогда она лишилась не только невинности, но и всей своей семьи. Сейчас же могла распрощаться с жизнью. – И поверьте, сразу же отправлюсь к вашему начальству. Я запомнила ваши имена, - попыталась угрожать Шинар, - вас уволят. Обещаю, я все сделаю, чтобы вы отправились на каторгу.
- Заткни ее, – Бросил Сьер своему напарнику и тот шагнул вперед и коротко размахнувшись ударил Шинар по лицу. На этот раз герцогине не удалось удержать сознание, голова взорвалась болью и она отключилась. Всего на несколько мгновений, но их хватило насильникам, для того, чтобы развернуть ее и прижать грудью к стене.
- Интересные украшения у простой горничной, - услышала Шинар голос Мирта. Эти слова и привели ее в чувство, правда, тело отказывалось слушаться, в голове шумело, а рот наполнился привкусом крови. Когда стражник заломил ей руку за спину, она только и смогла, что зашипеть. А Мирт в это время стягивал с ее пальца кольцо. Единственное украшение, которое Шинар не оставила дома, когда отправлялась на встречу с колдуньей. – Ну-ну, с каких это пор служанки позволяют себе такие украшения? Откуда у тебя это кольцо? Украла?
В глазах у герцогини потемнело. Это кольцо было единственным, что ей осталось от матери. Простенькое на вид, но безумно дорогое, подарок леора Денизо своей супруге на свадьбу. Золотое, с небольшим, но удивительно чистым брильянтом. Последнее напоминание о леоре Марии, потому-то Шинар и не снимала его никогда. Это колечко было единственным, что молодая женщина забрала из родительского дома десять лет назад, единственным, что согревало ее душу в минуты отчаяния. И сейчас вот, от всех своих украшений избавилась, обрядившись в платье простой горничной, а это колечко оставила, как талисман.