Выбрать главу

Мужчины были не в состоянии отвести взгляда от полуобнаженного тела молодой герцогини. Шинар кожей чувствовал эти их взгляды, сальные, похотливые. Она ощущала, как по комнате, в которой и так нечем было дышать, распространяется терпкий аромат вожделения. Обычно ей это нравилось. Она находила болезненное удовольствие в том, что мужчины – все мужчины – желают ее, и в мечтах своих представляют себя на месте ее любовников. Она купалась в этом восхищении, наслаждалась желанием, что испытывали представители противоположного пола, глядя на нее, окуналась в него с головой… смаковала на вкус их похоть, страсть… питалась ими… упивалась.

Но не сейчас.

Сейчас ей все это лишь мешало.

- Ну? – она скривила полные губы в усмешке.  – Мне кто-нибудь соблаговолит ответить, что здесь происходит?

- О! – язвительный возглас заставил герцогиню поморщиться. Она неохотно перевела взгляд на высокого светловолосого мужчину в роскошном облачении. Виконт Ардо – извечный ее противник и кровный враг – не потрудился даже сменить придворный камзол, прежде чем появиться во дворце герцога Бельдериза. – Кто пожаловал? Дорогая тетушка, вы выглядите… - виконт окинул невысокую фигурку Шинар в прозрачном пеньюаре плотоядным взглядом. В голубых глазах его зажглось вожделение.

О, да, Шинар прекрасно знала, что этот придворный красавчик, мечта большинства дам и невинных девиц, отдал бы что угодно за право хоть раз оказаться в ее постели и испытать наслаждение, лаская ее тело.

Но, нет, такой радости она ему не доставит.

Никогда.

- Что вы здесь делаете, Ардо? – резко спросила Шинар.

- Дядюшка послал за мной, - ухмыльнулся виконт, неторопливо облизывая полные губы.  – Ему стало хуже, и он решил попрощаться.

- Тогда почему вы здесь? – герцогиня вопросительно приподняла одну бровь и окинула своего врага насмешливым взглядом. – А не там, где и положено быть доброму родственнику, скорбящему о своем дядюшке? Почему вы сейчас не в храме богини Шинаи, не стоите на коленях у алтаря, умоляя Сиятельную даровать вашему дядюшке выздоровление?

- А вы, видимо, как раз оттуда, тетушка. – Голубые глаза виконта сверкнули раздражением. Он прищурился, отчего стал походить на хищную птицу, завидевшую свою жертву.

- Безусловно, - блистательно улыбнулась Шинар и, решительно направилась к двери, ведущей в опочивальню супруга. – Мы с Сиятельной давние подружки, - она обернулась через плечо, и смерила виконта насмешливым взглядом. – И знаете что? Она на моей стороне. Всегда.

Шинар распахнула дверь и скользнула в спальню. Виконт, последовавший было за ней, едва не получил по лбу тяжелой створкой.

 

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

 

В опочивальне герцога Бельдериза царил полумрак. Тяжелые шторы были наглухо задернуты, окна закрыты, а лавандовые свечи, расставленные в изголовье и на каминной полке, источали настолько удушливый запах, что дышать было уж совсем невозможно. Шинар поморщилась и решительно направилась к окну. Не без труда раздвинула шторы и распахнула тяжелые створки, впуская в помещение свежий, насыщенный ароматами ночных цветов воздух.

Герцог слабо застонал, попытался пошевелиться.

- Кто здесь? – хриплым срывающимся шепотом поинтересовался он. – Биар? Это вы?

- Нет, - тихо отозвалась Шинар, приближаясь к огромной кровати на постаменте, - это я, Антуан.

- Шинар? – герцог попытался приподняться, но тело ослабело из-за болезни, и он рухнул на подушки, зашелся в приступе сухого кашля.

Герцогиня стремительно преодолела три ступеньки, ведущие к ложу своего супруга, и опустилась перед кроватью на колени, сжала сухую морщинистую руку, лежащую поверх одеяла в своих ладонях. Прижалась к ней лбом.

- О, Антуан! Почему, почему, вы не сообщили мне, почему не послали за мной сразу же, как только начался приступ?

- Не думал, что все так… – говорить герцогу было трудно, он то и дело срывался на свистящий шепот или заходился в кашле, на посиневших губах его, пузырилась кровавая пена. – Приступ… рано… слишком рано…

- Да, - Шинар смахнула слезы и губы поджала. Приступ и в самом деле случился слишком рано. – Но все равно, вы должны были послать за мной сразу, не тянуть до последнего. О, Антуан, это так… так… безответственно!