Эта женщина никогда ему не нравилась. Никогда.
Капитан чуть прищурившись, смотрел на леору, наблюдал за тем, как она поджимает губы, как поводит плечом, точно бы пытается избавиться от одежды, как смотрит на него, зачем-то пряча глаза за густой пеленой ресниц, как нервно облизывает губы… И вот если бы перед ним сейчас стояла вовсе не статс-дама герцогини, Винур предположил бы, что женщина томится от желания, пытается бороться с низменными пороками плоти, вожделеет… соблазняет…
Но леора Ирмина… Рауз даже головой встряхнул, веером разбрызгивая вокруг себя бисеринки воды и пытаясь отогнать непонятное наваждение. Эта женщина, строгая, жесткая, совершенно лишенная женской мягкости и кокетства, казалось, была совершенно не способна подчиниться мужчине, отдаться в его власть и испытать по-настоящему сильные чувства в объятиях любовника. Винур даже представить себе не мог подобного.
В Ирмине не было… хрупкости, ранимости… она не вызывала желания защищать или обладать.
Нет, эта женщина решительно не нравилась капитану. Но вот в этот самый момент, когда она, сжимая губы в тонкую линию от бессильной ярости, сделала шаг вперед, затем еще и еще и оказалась рядом, его ноздрей вдруг коснулся тонкий, едва ощутимый аромат ее духов. Что-то легкое, неуловимое, но до боли знакомое… так пахнет свежескошенная трава, прогретая под ярким летним солнцем…
Он снова тряхнул волосами, отгоняя наваждение, и посмотрел на леору чуть иначе, без обычной снисходительной насмешки, оценивающе.
А ведь она красива. Определенно. Нежная кожа, чуть бледная, но при дворе это сейчас модно, тонкие, гармоничные четы лица не портили даже плотно сжатые губы и упрямый подбородок. Темные волосы, наверное, длинные и густые… сложно было судить, учитывая, что леора всегда убирала их в строгую гладкую прическу, не позволяя и волосинке выбиться на свободу. А капитану вдруг до боли в пальцах захотелось вытащить все эти шпильки и пропустить блестящие пряди сквозь пальцы, почувствовать их тяжесть и шелковистость, намотать на кулак, заставляя эту женщину отклониться назад, обнажая шею. Ему хотелось прикоснуться губами к ее коже, провести языком до ключиц, чуть прикусить зубами… прокусить, почувствовав, как в горло хлынет теплая, густая жидкость…
Нет!
- Бред какой-то! – вздрогнул капитан, тряхнув волосами, и потер лицо ладонями, точно бы стирая все непотребные мысли.
- Что? – леора Ирмина даже подпрыгнула на месте от возмущения. – Да как вы смеете? Да… что вы о себе возомнили?
- Помолчите минутку, - грубо прервал возмущения женщины, капитан, стаскивая с плеч полотенце и утирая лицо. – От вашего визга у меня заложило уши.
Ирмина задохнулась от негодования. Она целую минуту, запинаясь и постоянно сбиваясь с мысли пыталась донести до этого тупоголового вояки, как важно немедленно, сию же секунду, отправляться на поиски того леора, который, по странной случайности познал тайну герцогини Бельдериз, а в результате, вместо того, чтобы проникнуться, ну или на крайний случай, попытаться вымолить себе прощение, капитан Рауз просто… просто повел себя как последняя свинья.
Этого она уже вынести не могла. Собственные внезапные чувства, сердце, которое все еще трепыхалось в груди и сбивающееся дыхание, слабость и жар внизу живота… Ирмина терпеть не могла чувствовать себя слабой. Она всю жизнь пыталась отстоять свое право называться сильной женщиной, а тут… одного только взгляда на неприкрытую одеждой мужскую грудь хватило, чтобы она выпала из реальности, допустила непозволительные мысли и вообще… У этого мужлана не было никакого права так сильно волновать ее.
Раздражение стало просто невыносимым, и Ирмина в сердцах толкнула мужчину ладонью в грудь. Удар был не сильным и тренированному воину он никак не мог навредить. Но когда женская ладонь коснулась его обнаженной кожи у капитана перед глазами все поплыло и суровый воин, взрослый мужчина, один из опаснейших людей Леоринии (а его и в самом деле многие опасались, а то и вовсе боялись) потерял над собой контроль.
Глава 12.2
Это было наваждением и ничем иным. Даже в мыслях, капитан никогда не мог представить себе, что наступит время, когда он позволит инстинктам возобладать над здравым смыслом. Он, взрослый мужчина, воин, никогда не поддавался соблазнам… никогда до этой ночи.