Этот звук заставил капитана вздрогнуть, но он не прекратил ласк. Наоборот, скользнул ладонями вдоль ее спины, на мгновение сжал ягодицы и слегка приподнял женщину, позволяя ей обхватить свои бедра ногами.
Ждать больше никто из них не стал. Движения, быстрые, рваные, почти болезненные, дарящие огненное наслаждение, сводили с ума, заставляя забывать обо всем, подставляться под ласки, выгибаться и судорожно всхлипывать от грубых, резких толчков.
Хриплое дыхание и легкие вскрики, переходящие в стон…
Напряжение внутри нарастало, движения капитана стали резче, сильнее. Ирмина вскрикнула, от особенной яркой вспышки наслаждения, тело ее накрыла настолько сильная волна удовольствия, что кажется, она на миг ослепла…
Сердце стучало в ушах, тело стало легким, почти невесомым и только хриплое частое дыхание мужчины, который все еще удерживал ее, сжимая ягодицы с такой силой, что там точно останутся следы, привел леору в чувство.
Очень медленно, точно бы опасаясь того, что увидит, она приоткрыла глаза. Капитан все еще прижимал ее к стене, а сам прижимался к ней всем телом, хрипло и тяжело дышал, уткнувшись лбом в обнаженное, покрытое испариной плечо. А потом вдруг приподнял голову, открыл глаза…
Ирмина вздрогнула, инстинктивно попыталась отшатнуться назад, но только весьма ощутимо приложилась затылком о стену, открыла рот, чтобы закричать, но из пересохшего горла вырвался только приглушенный сип.
Глаза капитана Рауза полыхали золотом.
ГЛАВА 13
Глава 13
Алан добрался до тихой улочки, на которой располагался дом милейшей вдовы, предоставившей ему комнаты, осторожно, стараясь не производить шума и не ставить в известность соседей о своем появлении, открыл калитку и скользнул в сад. Бесшумной тенью мелькнул среди немногочисленных деревьев и прижался спиной к стене дома. Выдохнул, успокаивая тревожно колотящееся сердце.
На самом деле тревожиться было не из-за чего, а прогулка по ночным улицам Бьйори пошла лишь на пользу, но зелье, которым опоила его прелестная леорина Матильда, кажется, решило проявить все свои побочные действия. Сердце колотилось как сумасшедшее, дыхание сбивалось, и Алан даже пару раз думал о том, что просто рухнет где-нибудь посреди мостовой, даже старался держаться подальше от парапета, чтобы в припадке слабости не свалиться в воду.
Выждав немного, он потянулся и толчком распахнул окно на первом этаже. Еще капелька усилий, подтягивание на руках и вот он уже в комнате, которую снимал у милейшей вдовы. Рухнул прямо на пол, под окном, лишь в последний момент, умудрившись перевернуться таким образом, чтобы не впечататься в доски пола лицом. Зато больно приложился плечом и прошипел ругательство сквозь сжатые зубы.
- Да что ж за ночь-то сегодня? – возмущался Алан шепотом – не приведи богиня, хозяйка проснется и пойдет выяснять, что за шум. Объясняйся потом с ней, почему квартирант в этаком состоянии домой явился. И вот не то чтобы Алана слишком сильно заботило мнение вдовы, просто не хотелось, чтобы ему отказали от дома. Комнаты, которые он занимал, были небольшие, зато удобные и, что греха таить, вдова в его дела обычно не лезла, морали-нотации не читала, дочек своих подруг не сватала. Даже кормила домашней снедью. А какие у нее получались пироги! При одном лишь воспоминании о пышной ароматной сдобе, у Алана рот слюной наполнился, и требовательно заурчало в животе.
Но сейчас было совершенно не до того. Шикнув на собственный желудок, Алан все же поднялся на ноги и проследовал к массивному гардеробу, притаившемуся в углу спальни, открыл дверцы, пошурудил там и вытащил на свет увесистый деревянный ларь, оббитый железными пластинами и густо покрытый причудливой резьбой. Мало кто мог бы опознать в этом ветвистом украшении настоящее рунное письмо, практикуемое магами сотни лет назад.
Теперь-то эти знания были уже практически утеряны, да и мало осталось тех, кто мог бы с уверенностью сказать, что именно значили нанесенные на стенки ларца заклинания. А вот Алан знал.