Инквизицию тогда вызвали помочь. Колдовка сильная, умелая, не один год жертвы приносила, силу копила. И когда с ней было покончено – эти святоши деревню выжгли до тла. Даже младенцев не пожалели – просто согнали всех в старостин дом, заперли и подпалили. А потом следили, чтобы никто не выбрался.
- Они все соприкасались со Злом! – заявили тогда Алану.- Среди них нет незапятнанных. И мы исправили это во славу Сиятельной.
И так они действовали всегда. Не оставляя в живых никого, кто соприкасался с колдовством.
Этот же… брат Араш вел себя слишком не так. И это-то и заставляло насторожиться.
На условный стук (добытый с невероятным трудом, путем долгих уговоров и увесистого кошелька), двери открылись.
Ведьма. Она была обычной. И на ведьму не походила вот нисколько. Женщина. Не молодая, но еще сохранившая отголоски былой красоты. Аккуратная, чистенькая… этакая добропорядочная, но не богатая леора, каких не только в Бъйори, но во всей Леоринии достаточно. И ведь если встретишь такую, то ни за что не поймешь, что перед тобой исчадие Тьмы.
Алан переступил порог. Он был готов ко всему. И был уверен, что эта вот… а ведь она на самом деле старая. И опытная. Несмотря на свой вид. Сотню лет уж определенно прожила, оттого и могла так долго глаза отводить что всем окружающим, что даже ему.
- И? – она вскинула голову, чуть прищурила подведенные глаза. – Зачем пожаловал, леор? Что такого есть у бедной женщины, что тебе это понадобилось…
Ответить Алан не успел. Да и ведьма… она поняла все за долю мгновения до того, как за спиной у графа Валентайна раздалось:
- Именем Сиятельной! Ты, ведьма, объявляешься вне закона и за все свои прегрешения приговариваешься к смертной казни!
И все сразу изменилось. Алану показалось, что он с размаху угодил в какую-то липкую вязкую, отвратительную субстанцию. Запутался в ней, как муха в паутине, без возможности сделать шаг, пригнуться или попытаться уклониться от проклятия, которое бросила в него ведьма.
- Сдавайся, ведьма! – снова раздалось за спиной.
Только на этот раз голос инквизитора уже не вызывал дрожи, а звучал как-то глухо.
Ведьма же сдаваться определенно не собиралась. И пусть первое проклятие поглотил амулет, приобретенный Аланом пару лет назад. На всякий случай. И вот до сего мгновения ни разу этот вот амулет в действии не испытывался.
А тут… поди ж ты. На самом деле колдовка оказалась старой и опытной. Знала, что делать. Достала из кармана… пузырек? Склянку? Рассмотреть детальнее Алану не удалось, тут о другом думать приходилось, да из последних сил рвать путы, которые (вот удивительно!) становились только прочнее. И затягивались. Этак через пару мгновений (если следующее проклятие, которое уже медленно разворачивалось, поднимаясь из некрасивой черной лужи, что образовалась подле самых ног графа, куда колдовка бросила свой бутылек) он просто-напросто задохнется. И кровь не поможет. И навыки.
И даже те зачатки магического дара, которые он, как ни старался, так и не смог развить до приемлемых размеров, не помогут.
А инквизитор…
Вот же гад! Не зря он Алану с самого начала не понравился. Тварь последняя, идущая по телам что врагов, что соратников ради достижения собственной цели.
А то, что у брата Араша эта вот цель была – сомнений не оставалось. Он не торопился покидать безопасное место за спиной Алана. И остальных вперед не пропускал. Слуги Сиятельной так не действуют. Они просто уничтожают все, чего так или иначе коснулась скверна.
А этот…
Ему определенно что-то от ведьмы нужно. Именно от этой вот конкретной ведьмы.
Догадка поразила Алана настолько, что он взял и… просто порвал паутину, которой его опутала ведьма. И от проклятия уворачиваться не стал – амулет снова поглотил его, правда, при этом нагрелся до невозможного состояния и развалился прямо на пальце, осыпаясь на пол черной пылью.
- Врешь.. – прошипела ведьма которая отступила на шаг, пригнулась, выставив вперед руки со скрюченными пальцами. Ощерилась, точно бы примериваясь как половчее впиться зубами в горло своего врага. – Меня так просто не возьмешь, змеев выкормыш…