— Не волнуйся! — наконец выговорила она. — Он любит тебя не больше, чем ты его, так что начни ты делать вид, что без ума от него, он ничегошеньки не заметит. В крайнем случае решит, что ты сумасшедшая.
— Я и есть сумасшедшая, — грустно сказала Трикси. — Совершенно безумная. На меня надо надеть смирительную рубашку. Зачем я все это проделываю? Ради Брайана, от которого ни разу в жизни слова доброго не слышала. Кажется, я приобретаю семейственный комплекс.
— Какой-какой комплекс? — не расслышала Белка. — Змейственный? Это значит змеиный? То есть ты то и дело шипишь как змея?
— Нет, я не о том, — стала объяснять Трикси, — хотя мне иногда и очень хочется зашипеть на Брайана, чтобы он перестал издеваться надо мной за ужином. У Брайана есть какая-то книжка по психологии, очень сложная. Я мало что поняла, но там речь шла о любви родственников друг к другу, в том числе и о братской любви. Но в моем случае можно говорить только о братской ненависти.
Белка сползла с лошади на землю — от смеха у нее началась чуть ли не истерика.
— Ты страдаешь всеми мыслимыми и немыслимыми комплексами, — стонала она. — Ой, Трикси, ты и твои братья такие замечательные! Вы зачем-то изо всех сил делаете вид, что ненавидите друг друга, хотя каждому встречному-поперечному ясно как Божий день, что Брайан, Март и Бобби тебя обожают — как и ты их!
Трикси слезла с лошади и вручила Белке поводья.
— У вас с Джимом то же самое, только опыта поменьше. Но ты скоро сама убедишься, что я права. Вот Брайан получит машину и тут же научит Марта с Бобби ее водить, а уж потом преподнесет мне один-единственный урок минут на пятнадцать.
Они подошли к развилке, и Трикси встала на колени, чтобы получше рассмотреть отпечаток сапога.
— Держи лошадей, Белка. А я пройдусь по этой вот тропинке. Должна же она куда-то вести.
— Она ведет в самое сердце лабиринта! — съязвила Белка. — И ты, подобно Тезею на острове Крит, обнаружишь там Минотавра — как в греческих мифах. А я буду твоей Ариадной. Но раз у нас нет клубка шелковых ниток, то сгодится шпагат, которым перевязаны газеты.
— Не говори глупостей! — нетерпеливо воскликнула Трикси. — Я далеко не пойду и не заблужусь.
Она пошла вперед по узкой тропинке и вскоре оказалась на другой полянке. И там перед ней предстала чудовищная картина. Она даже потеряла дар речи, просто стояла и смотрела, охваченная ужасом. Потом резко повернулась и побежала назад, к Белке.
БЕДА
— Белка! Белка! — Трикси задыхалась. — Случилось самое страшное! — Она упала на колени и закрыла лицо руками.
Белка быстро обмотала поводья вокруг руки и обняла Трикси.
— Ой, Трикси! — воскликнула она. — Я так и знала! Тебя ужалила змея!
— Нет, нет, — Трикси раскачивалась взад-вперед. — Со мной все в порядке. Это собаки… Белка, какой ужас! Даже выговорить не могу!
— Собаки! — переспросила Белка. — Они наткнулись на змеиное гнездо? Трикси! Пожалуйста, объясни мне, в чем дело! Рэдди и Пэтч ранены? Или они… мертвы?
Трикси подняла голову.
— Хуже, — печально проговорила она. — Потому что, если кто-нибудь узнает, что они натворили, их застрелят.
— Застрелят? — Личико Белки смертельно побледнело. — Но почему? Что они сделали?
Трикси перевела дыхание.
— Они убили оленя. Я видела, как они обнюхивали тушу. А вокруг кровь, кровь…
— Я сейчас потеряю сознание, — Белка спрятала голову между коленей.
— Не смей! — яростно крикнула Трикси, хотя сама была готова вот-вот упасть в обморок. — Мы должны прийти в себя и решить, что делать с тушей. Если мальчики наткнутся на нее, они тут же поймут, в чем дело. И тогда… Хотя они обожают Пэтча и Рэдди не меньше, чем мы… Ты же знаешь, какие Джим с Брайаном принципиальные. Даже Март будет с ними заодно — особенно теперь, когда оказался вроде как охотничьим инспектором…
— Но мы с тобой тоже охотничьи инспекторы. И мы обязаны доложить о том, что натворили собаки, — запричитала Белка.
— Нет, не обязаны! — твердо сказала Трикси, — Мы не видели, как Рэдди и Пэтч травили оленя. И скорее всего они больше не будут так делать. Поодиночке они на такое не способны. Весь этот ужас случился только потому, что они действовали заодно. Наверняка все началось как игра. Они, должно быть, преследовали оленя с самого утра, а затем, когда он выдохся, они… Ну откуда мы знаем, как все произошло, а, Белка? Если мы захороним тушу и больше никогда не выпустим собак вместе — такое не повторится.
— Ой! Господи! Я совсем растерялась, — пожаловалась Белка. — Я ненавижу, когда убивают оленей, но не могу ненавидеть собак, потому что они вряд ли понимали, что уничтожают такое удивительное создание. Но, Трикси, они же могут войти во вкус… Так всегда бывает. Джим с папой разговаривали об этом на прошлой неделе. А потом к Пэтчу и Рэдди присоединятся и другие собаки. И стая собак начнет убивать оленей — одного за другим, и в конце концов их всех придется пристрелить.
Трикси то ли вздохнула, то ли всхлипнула.
— Я не верю в это! — заявила она. — Так ведут себя только дикие собаки, потому что им приходится добывать пропитание. Ох! — вдруг воскликнула она. — И почему только я не подумала об этом раньше? Почему я сразу же не отогнала собак от оленя? Может, они теперь его раздирают.
Девочки стали свистеть, звать собак, и скоро те выбежали на поляну, виляя хвостами и явно надеясь на радостную встречу.
— Почему у них такой невинный вид? — спросила Белка.
— Потому что они и в самом деле невинны, — отрезала Трикси. — И не смей забывать об этом даже на одну-единственную минуту. До тех пор, пока кто-нибудь не докажет, что они виноваты, я буду подозревать браконьера, рыщущего по окрестностям. Это браконьер убил оленя! — Она взобралась на Сузи. — Белка, дай мне, пожалуйста, газеты. Сейчас мы отведем собак домой, а потом вернемся и закопаем оленя.
Они поехали легкой рысью, собаки бежали за ними. После долгого молчания Белка сказала:
— Если оленя убил браконьер, то почему мы не слышали выстрела?
— Потому что он стрелял из лука, — сквозь зубы ответила Трикси.
— А почему же тогда ты не видела стрелы?
— Не знаю! — крикнула Трикси. — Я же не всматривалась, а сразу убежала. К тому же олень и со стрелой способен пробежать не одну милю. Может, по дороге стрела сломалась.
— Я думала, на оленей охотятся рано утром, — продолжала Белка.
— Обычно так и бывает, — согласилась Трикси. — Но браконьер мог наткнуться на оленя лишь час тому назад. Он какое-то время преследовал его, а потом пристрелил.
— Значит, если это браконьер, — с надеждой в голосе сказала Белка, — то когда мы вернемся, туши на месте не окажется.
— Да, — кивнула Трикси. — Но на всякий случай придется захватить с собой лопаты.
Белка покачала головой.
— Если мы точно узнаем, что оленя убили собаки, нам придется все рассказать Джиму. Пока папа в отъезде, он — глава семьи. И он только посмеется, если мы просто заявим ему, что собак нужно держать взаперти. Потому что это невозможно. — Ее голос звучал все тише и тише. — К нам приходит столько народу…
— Я знаю, — так же тихо ответила Трикси. — Кроме того, мы не сможем взять заработанные деньги, если не донесем на собак. А без денег Брайан не выкупит машину. Ну почему жизнь такая сложная штука? — в отчаянии проговорила она.
— Я понимаю, каково тебе, — сочувственно сказала Белка. — Ты ведь любишь Рэдди сильнее, чем я Пэтча. Пэтч у нас совсем недавно, и не я его хозяйка, а Джим. Джим будет страдать не меньше, чем ты, Трикси. Если ему придется пристрелить Пэтча, он сам как бы умрет вместе с ним.
— Неужели ты думаешь, что я этого не понимаю? — сердито спросила Трикси. — Вот почему я не хочу, чтобы Джим вообще знал про оленя. А как же Бобби? Он чуть ли не молится на Рэдди! Как же я ему скажу, что он больше никогда в жизни не увидит любимую собаку?