- Это очень трудно для человека – признаться в чем-то вроде этого, так что будь со мной терпеливой.
Я снова кивнула и стала ждать, когда он заговорит снова.
- Твой дедушка был очень строгим со мной и Глорией. Он не получил высшего образования, поэтому требовал этого от нас обоих. После окончания школы и университета мы должны были влиться в семейный бизнес. Не очень-то нам и хотелось продолжать семейное дело, но поделать с этим ничего не могли и поэтому старались учиться.
- Я не могу себе представить тетю Глорию, погруженную в чертежи, - усмехнулась я.
- Она и не должна была этим заниматься. Папа решил, что она будет сидеть на телефоне и заниматься секретарскими делами. Это было унизительно для нее, ведь правда состояла в том, что она была гораздо умнее меня.
Папа остановился и снова налил себе выпить.
- Я очень испугался, когда отец умер. Я не был уверен в том, что готов управлять этим бизнесом, но у меня была Глория, чтобы помочь мне. И вот однажды она говорит мне, что хочет путешествовать и что она уезжает. Я попал в тупик. Я был женат и с ребенком на подходе, а единственный человек, на которого я мог надеяться, сбегал. Сначала я просил и умолял, но она наставила на своем. И тогда я разозлился. Я сказал, что она не получит никаких денег от компании, но это ее вообще не заботило.
Когда папа посмотрел на меня, я кивнула ему.
- Мы спорили в течение нескольких дней, но однажды она усадила меня и сказала, что я не смогу ничего придумать для того, чтобы она осталась. Вот тогда она мне и сказала, что она - лесбиянка. Все мои боли и страхи объединились в один большой шар ярости. Я сказал, что семья Тейт никогда не потерпит гомосексуалистов, и что я больше не считаю, что у меня есть сестра.
Папа сделал еще один глоток из своего стакана и, уставившись пустым взглядом прямо перед собой, снова заговорил.
- Я хотел ей сделать также больно, как она сделала мне.
- Как ты думаешь, ты мог бы ее простить?
Папа посмотрел на меня и улыбнулся, чтобы скрыть слезы.
- Я очень долго ждал, пока не стало слишком поздно, - он длинно выдохнул.
- Она уехала сюда, и это было слишком просто отпустить ее. Она была далеко, да и какое это теперь имеет значение. Известие о ее смерти было для меня таким ударом, что я даже твоей матери не мог рассказать об этом, пока Глорию не похоронили.
- Мне очень жаль, папа, я не знала.
Я наблюдала, как его лицо сморщилось от переполнявших его чувств.
- Я был ужасно не прав в том, как поступил с тобой и Адриан в канун Рождества. Пожалуйста, не жди, пока я умру, и прости меня, - он проиграл битву со своими эмоциями, и они вышли из берегов.
- Я давно уже простила тебя, - сказала я, а он прижал меня в своих объятиях.
Так мы и прижимались друг к другу, когда он спросил меня так тихо, что я едва услышала его.
- Как ты думаешь, а Глория простила меня?
- Я уверена в этом, но, если ты хочешь, я могу сводить тебя на кладбище, и там ты сам можешь спросить ее.
Он оттянул меня от себя и, сквозь слезы, посмотрел на меня, улыбаясь.
- Да, я бы очень хотел этого.
После этого мы говорили на более легкие темы. Он давал мне идеи для улучшения работы гостиницы и предложил профинансировать новые проекты, если мои партнеры и я будем заинтересованы в этом. Затем он сделал что-то совсем уж особенное – он слушал, что говорила я.
Мы закончили наш разговор будучи очень пьяными, так что маме пришлось возиться с нами обоими. Мы беззаботно смеялись, как дураки, когда она вела нас к бару на ужин. И прежде чем мы добрались туда, он взял меня за руку, а потом крепко прижал к себе.
- Мы всего лишь поскоблили верхушку айсберга наших отношений, я хочу, чтобы мы делали это дальше.
Это утро было мрачным, потому что моя семья уезжала в Новый Орлеан. Адриан и я отвели папу на могилу Глории и стояли в сторонке, чтобы дать ему возможность побыть с ней наедине. Так же, как Адриан сделала, когда я в первый раз посетила могилу Глории. У него было что сказать Глории, поэтому он провел с ней некоторое время.
После этого мы все в одном микроавтобусе поехали на аэродром. Мы сделали это по двум причинам. Во-первых – Ирис и Коул хотели поехать с нами, и во-вторых – никто не хотел ехать в открытом джипе и питаться по дороге адскими островными насекомыми.
На прощание все обменялись объятиями, а когда папа обнимал Адриан, то держал ее в своих руках больше минуты, шепча при этом ей что-то на ухо. После того, как он закончил говорить, она кивнула и улыбнулась.