Гости явно скучали. Примо деи Корса откровенно зевал. Только один неприметный человек, необычно худой, в скромном монашеском облачении, с выбритой головой и темными, глубоко запавшими глазами, с крестом из черного дерева на груди внимательно слушал мессера Бальцони и время от времени делал пометки в небольшой книжице. Когда речь зашла о книгах из константинопольской библиотеки, незнакомец заволновался и придвинулся ближе, дабы не пропустить ни слова. Чтобы сдержать волнение и не показывать его внешне, он принялся перебирать четки. Четки эти были весьма необычны – вместо обычных бусин на нить были нанизаны искусно вырезанные из черного дерева маленькие черепа. Едва же секретарь кардинала закончил перечень приданого, незнакомец выскользнул из толпы и покинул парадный покой кардинала.
Его исчезновения никто не заметил – никто, кроме любопытного Примо деи Корса.
Проводив незнакомца взглядом, он шепотом осведомился у своего соседа:
– Кто это был?
– О ком вы, мой дорогой Примо?
– О том худом монахе, который только что покинул зал. Ну, тот, с выбритой головой и злыми глазами!
– Ах, этот… кажется, это знатный испанец, доверенный человек кардинала Сполетти.
В медицинский центр «Долгий век» Лариса влетела за пять минут до начала смены, так что получила порцию неодобрительных взглядов от Алены.
– Ты где это ходишь? – шепотом спросила она. – Знаешь же, что мне за Славиком надо.
Сын Алены пошел в первый класс, она сильно рассчитывала на свекровь, но та заартачилась и заявила, что всю осень проведет на даче. Теперь Алене самой приходилось выкручиваться. Она упросила Ларису работать только во вторую смену и срывалась с места в карьер ровно в три, как скаковая лошадь.
– Извини! – буркнула Лариса, скрываясь в маленькой комнатке, где персонал переодевался и пил чай.
Алена тут же устремилась за ней, благо перед стойкой никого не было.
– Двое на УЗИ придут, один к хирургу записан, – тараторила она, – еще одна мамаша ребенка к ЛОРу приведет.
– Да я разберусь! – отмахнулась Лариса. – Иди уж!
Алена накинула куртку, наскоро пригладила волосы, даже не взглянув в зеркало, и умчалась, столкнувшись в дверях с доктором Андреем Егоровичем.
Доктор был мануальным терапевтом, вездесущая Алена говорила, что у него золотые руки. И правда, больные шли к нему едва ли не толпой, записывались за несколько месяцев. Доктор был довольно молод, сорока еще нет, и как-то в приватном разговоре велел Ларисе звать себя просто по имени. Только не при всех, потому что главный врач строг и никакой фамильярности не разрешает.
– Не помешаю? – спросил Андрей деликатно.
Лариса уже надела халат и теперь с грустью рассматривала стрелку на колготках. Задела-таки проклятой шкатулкой!
– Ну что за день сегодня такой! – вздохнула она и раздраженно пнула ногой пакет.
Он с шумом упал с табуретки, журнал вывалился на пол.
– Что это у тебя? – Андрей наклонился.
«Ну, сейчас начнется, – с тоской подумала Лариса, – замучает разговорами про мою знаменитую мамочку».
Однако доктор не обратил ни малейшего внимания на портрет красивой ухоженной блондинки, он уставился на шкатулку. Потом поднял ее с пола и поставил на подоконник.
– Что это? – повторил он.
– Ой, не спрашивай, – вздохнула Лариса, – всучил один больной подарочек…
Она осеклась было, но вспомнила, что уже обсуждали они с Андреем этот вопрос. Он прекрасно знал, что Лариса делает иногда уколы на дому, он и сам ходил к нетранспортабельным больным на дом. Зарабатывать-то всем нужно.
– И что люди находят в таком старье? – сказала Лариса, брезгливо поморщившись. – Эту штуку и в руки взять противно, не то что в дом принести…
– Да-да, – рассеянно сказал Андрей, прикоснувшись к шкатулке, – послушай, что ты собираешься с ней делать?
– Да выбросить на помойку! – с чувством сказала Лариса. – Никакого от нее прока, вот, колготки порвала…
– Ну, если выбросить… Отдай ее мне! – решился Андрей.
– Да тебе зачем? – изумилась Лариса. – Бери, конечно…
– Да мне-то, сама понимаешь, не нужна она. Есть у меня больной один… – Андрей вздохнул тяжело, – то есть не больной, а друг мой. То есть он больной… В общем, года два назад поехал мой Вовка в Австрию на лыжах кататься. Ну и вернулся оттуда полностью парализованный. Неудачно упал. Перелом позвоночника. Год по больницам провалялся, четыре операции перенес, наконец выписали. Сказали – все, что могли, сделали, дальше сам выбирайся. Работаю я с ним… – снова Андрей вздохнул тяжко.