— Я не знаю, — повторила Рут Кеттеринг.
Ван Альдин сел. Его лицо помрачнело.
— Послушай, Рут. Я не могу больше закрывать глаза. Я отнюдь не уверен, что твой муж не захочет всеми правдами и неправдами помешать разводу. Разумеется, сделать это ему не удастся. Я знаю, как заставить его замолчать раз и навсегда, но мне хотелось бы знать, стоит ли прибегать к таким средствам. Поэтому мне необходимо знать, что он имел в виду, говоря о твоих друзьях?
Миссис Кеттеринг пожала плечами.
— У меня множество друзей, — неуверенно произнесла она. — Я абсолютно не знаю, что он хотел сказать.
— Нет, знаешь, — сказал Ван Альдин тоном, которым он позволял себе разговаривать только с конкурентами. — Я задам тебе конкретный вопрос. Кто этот мужчина?
— Какой мужчина?
— Этот. Ведь именно на него намекал Дерек. Какой-то мужчина, который является твоим другом. Тебе не стоит волноваться, моя милая. Я не считаю, что в этом есть что-то компрометирующее, но мы должны все предусмотреть, прежде чем обращаться в суд. Ты же понимаешь, что там могут прицепиться к чему угодно, поэтому я должен знать, кто этот мужчина и в каких отношениях ты с ним находишься.
Рут молчала, нервно сжимая и разжимая пальцы.
— Ну успокойся, моя дорогая, — Ван Альдин снова стал нежным и мягким. — Не бойся своего старого папочки. Я же не был к тебе слишком строг, даже тогда в Париже… Черт побери!
Он замолчал как громом пораженный.
— Так вот кто это был, — пробормотал он про себя. — Я так и думал, что где-то видел его раньше.
— О чем ты говоришь, папа? Не понимаю.
Миллионер подошел к дочери и крепко сжал ее руку.
— Послушай, Рут, ты снова встречаешься с этим типом?
— С каким типом?
— С тем самым, из-за которого было столько неприятностей в свое время. Ты отлично знаешь, о ком я говорю.
— Ты говоришь… — неуверенно произнесла Рут. — Ты говоришь о графе де ла Рош?
— Граф де ла Рош! — фыркнул Ван Альдин. — Я еще тогда тебе говорил, что это никакой не граф, а обыкновенный мошенник. В свое время ты попалась на его удочку, но, слава богу, мне удалось вырвать тебя из его когтей.
— Да, ты это сделал, — горько воскликнула Рут. — И я вышла замуж за Дерека Кеттеринга.
— Ты сама этого хотела, — резко возразил миллионер.
Она пожала плечами.
— А теперь, — продолжал медленно Ван Альдин, — ты снова с ним встречаешься — после всего того, что я тебе говорил. Сегодня он был в этом доме. Я встретил его на улице, правда, сразу не узнал.
К Рут Кеттеринг вернулось ее обычное самообладание.
— Я должна сказать тебе, папа, что ты очень несправедлив по отношению к Арманду… я имею в виду графа де ла Рош. Я знаю, что в юности у него было несколько неприятных инцидентов — он сам мне об этом рассказывал, но он всегда совершенно искренне меня любил. Он чуть с ума не сошел от горя, когда ты разлучил нас тогда в Париже, а теперь…
Отец прервал ее негодующим возгласом.
— И ты поверила этой чепухе? Ты, моя дочь! О боже!
В отчаянии он всплеснул руками.
— О женщины! Как вы можете быть чертовски глупы!
6. Мирей
Дерек Кеттеринг так стремительно вышел из номера Ван Альдина, что столкнулся с проходившей по коридору леди. Он извинился, она любезно улыбнулась и продолжала свой путь, оставив в его душе приятное воспоминание о дышащей спокойствием фигуре и довольно привлекательных серых глазах.
Несмотря на всю его беззаботность, разговор с тестем обеспокоил Дерека гораздо больше, чем он хотел бы признаться самому себе. Он в одиночестве позавтракал и затем направился, немного хмурясь, в роскошную квартиру, занимаемую особой, известной под именем Мирей. У дверей его с улыбкой встретила аккуратная француженка.
— Заходите, месье. Мадам отдыхает.
Его провели в хорошо знакомую ему большую комнату, убранную по-восточному. Мирей лежала на диване, окруженная огромным количеством подушек различных оттенков янтарного цвета, приятно гармонировавших со смуглым цветом ее кожи. Танцовщица обладала великолепной фигурой, а лицо ее, былую свежесть которого теперь уже не удавалось восполнить даже с помощью толстого слоя косметики, тем не менее таило странное очарование; коралловые губы нежно улыбались Дереку Кеттерингу.
Он поцеловал ее и бросился в кресло.
— Чем ты занималась в одиночестве? Только встала?
— Нет, Дерек. Я работала.
Она указала на рояль, где в беспорядке были разбросаны ноты.
— У меня был Амброз. Он играл мне новую оперу.