— О нет, мадемуазель! — Она быстро поставила поднос на столик и подошла ко мне. — Вы должны знать, что запор замаскирован в нижней части плинтуса. Во времена избиения гугенотов этим ходом спасались от солдат. Я еще ребенком часто играла здесь, пока дом стоял пустым.
Она чуть подвинула комод в сторону и показала почти незаметный рычажок в деревянной рамке.
— С той стороны имеется такой же рычажок. И только если они оба сдвинуты в одну сторону, дверь можно открыть. Посмотрите, вот так…
— Нет! — воскликнула я, но потом, успокоившись, сказала: — Хорошо, давай посмотрим, кто же там шумит.
Она нажала на нижнюю часть потайной двери. Я попыталась ей помочь, но потайная дверь не двигалась. Или дверь была долгое время закрыта и теперь ее заклинило, или запор с. той стороны был задвинут.
— Может быть, оставите запор открытым, — проговорила девушка. — Вне всякого сомнения, кто-то вышел из дома. Пока люди с той стороны не сдвинут засов…
— Нет, — воскликнула я. Но, поразмыслив над ее предложением, вынуждена была согласиться, что она права. И я решила заглянуть туда.
Глава одиннадцатая
— Не могли бы вы сбегать на кухню и поискать там что-нибудь съедобное для меня? А то очень есть хочется.
Девушка взглянула на поднос и заметила с удивлением, что до этого я, видимо, не страдала от голода. Качая головой, она поспешила прочь.
Оставшись одна, я снова отодвинула запор и, вооружившись бронзовым подсвечником, подошла к комоду. Ничего не было слышно. Если в этом потайном проходе были мыши, то, испуганные нашим шумом, давно убежали. А если там был человек?
Мой поступок и моя поза вызвали недовольство капитана, Пена и Розы, которые пришли пожелать мне спокойного сна.
Но так как я не хотела быть неблагодарной в их глазах и помнила, что лучшая защита — это нападение, то первой стала задавать вопросы.
— Знали ли вы о существовании потайного хода, сэр? — спросила я осторожно, объяснив, чем продиктовано мое поведение.
— Конечно! — ответил он неожиданно прямо. — С сегодняшнего дня, по крайней мере. Все помещения на этой стороне дома имеют такие потайные двери, от которых идут лестницы. Я могу только предположить, когда они были построены. Одни двери имели запоры, другие нет. Но я на все сделал замки.
— А другие обитатели дома знают об этом?
Он бросил на меня загадочный взгляд.
— Хо! — выдохнул уважительно Пен. — Эмилия точно об этом знает. Нет ничего для нее неизвестного в «Голубых Болотах».
Роза старательно кивнула головой. По всей видимости, в данном вопросе она была согласна с братом.
— В этом я не совсем уверен, — высказался капитан. — Однако в любом случае доверять ей не стоит. Но и ее комната, и комната Шиллера имеют такие потайные двери.
— Может быть, мы посмотрим, откуда раздавались эти странные звуки? — предложила я.
— Великий Боже! Вам сейчас необходимо лечь поспать, моя милая Ливия. — Капитан ласково потрепал Розу по щеке: — Оставим ее одну?
— А Франц Шиллер?
— Я думаю с рассветом отправиться на его поиски. Некоторые жители Тарна также примут участие в поиске. Пошли, ребята. Пожелайте Ливии доброй ночи — и марш отсюда.
— А ты разве не идешь? — спросил Пен и посмотрел на свою сестру.
— Сейчас. Если ты позволишь, я по-своему попрощаюсь.
После того как Роза сделала книксен, а Пен галантно поцеловал мне руку, отец вывел обоих детей в коридор. Как только он вернулся, то сразу запер потайную дверь и серьезно посмотрел мне в глаза.
— Нужно ли вам еще что-нибудь, Ливия? Нет ли каких отрицательных последствий несчастного случая?
— Спасибо, сэр. Я чувствую себя хорошо.
Мой вежливый и краткий ответ не мог сказать ему ничего о моих чувствах, но он, тем не менее, схватил мои руки и поднес их к губам, а когда я важно присела перед ним, притянул меня к себе и поцеловал в губы.
Все подавляемые страдания я вернула ему в ответном поцелуе. Когда несколько минут спустя я пыталась заново пережить эту сцену, мне даже не верилось, что мои руки сами обвили его шею, и я плотно прижалась к его сильному, горячему телу.
Мисс Эмилия разрушила наше краткое счастье. Она неожиданно появилась в дверях и вся просто исходила ядом. Я попыталась освободиться, но Николас крепко держал меня в объятиях. Он стоял к ней спиной и поэтому не видел кричащей ревности в ее голубых глазах. Для меня было открытием, что она испытывает пылкие чувства к Николасу. Или это было просто возмущение аристократки, что женщина моего социального положения так сильно привязала к себе капитана Брендона?