Алеа улыбнулась, но тут поймала на себе пристальный взгляд Тесс.
– Что такое? – спросила она.
Тесс пожала плечами:
– Просто интересно, как ты умудрилась собрать такой стильный образ за пять минут.
Алеа надела тёмно-розовую атласную куртку, три длинные цепочки, белую мужскую футболку, чёрные перчатки, укороченные джинсы, ярко-жёлтые колготки, тяжёлые ботинки и любимую кепку цвета морской волны.
– Я выгляжу как обычно…
Тесс щёлкнула языком:
– Ты выглядишь отпадно.
– К счастью, ты не модная фифочка, а скорее стильный фрик, – весело заметил Бен. – Фрики мне нравятся. Фрики и чудики – мои люди.
– Но самое лучшее в Алеа – её косы! – чавкая, сказал Сэмми.
Алеа была с ним полностью согласна.
Леннокс, который сосредоточенно размешивал чай из красного папоротника, спросил:
– Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Шотландии?
– Если подует знатный ветерок, мы уже завтра будем в Эдинбурге, – ответил Бен.
Леннокс снова погрузился в свои мысли.
– Чудненько, – сказал Сэмми и убрал за ухо нечёсаные волосы. – Кстати, сегодня утром я нашёл в пупке Бена суперкатышек, – сообщил он. – Он прекрасен. Нет, он идеален!
Тесс с хрустом откусила свой тост.
Алеа рассмеялась. Сэмми коллекционировал катышки. Он складывал их в маленькую шкатулку и даже сортировал по какому-то одному ему понятному принципу. Он всегда говорил, что лучшие катышки водятся в пупке его старшего брата.
– Кстати, я собираюсь написать книгу о катышках, – объявил Сэмми.
Тесс снова с громким хрустом откусила тост.
– Значит, теперь проект «Катышек» станет достоянием общественности? – с ухмылкой спросил своего брата Бен.
– Да! Катышки остаются глубоко недооцененной художественной формой, – с серьёзным видом объяснил Сэмми. – Но больше всего недооцениваются шерстянки!
Тесс щёлкнула его по голове, но не смогла утаить ухмылку.
– Если ты сейчас же не заткнёшься, я тебя самого пущу на шерстянки!
– Ты ведь даже не знаешь, что такое шерстянки! – возмутился Сэмми.
– Ты прав, не знаю, – призналась Тесс. – Но ты немедленно ими станешь!
– Да что это вообще такое? Эти шерстянки? – вмешалась в их перепалку Алеа.
Бен громко расхохотался, Тесс выругалась по-французски, а Сэмми поднял руки.
– Тихо, невежды! – громко провозгласил он, и все замолчали. – Шерстянка – это катышек-узелок на шерстяном свитере.
Все удивлённо посмотрели на него.
Сэмми покачал головой:
– Вот видите, никто не обращает на них внимания! А если их и замечают, то сразу срезают и выбрасывают. А ведь шерстянки уникальны! Вам нужно на них взглянуть. Они все разные, и ни одна не похожа на другую! – Он с гордостью вскинул голову. – Моя книга разъяснит людям, какое великолепие скрывается в катышках, ворсинках и узелках-шерстянках. И тогда к ним придёт заслуженная слава.
Никто не нашёлся, что на это ответить.
– Теперь всё ясно! – наконец ободряюще прокомментировала Алеа.
Это снова заставило Бена и Алеа расхохотаться. Даже уголки губ Леннокса дрогнули. И только Тесс сидела насупившись. Она как раз собиралась произнести какую-то колкость, как вдруг в ужасе уставилась на небо. Над «Крукисом» кружила чайка.
Смех Алеа резко стих. Тесс панически боялась чаек. В детстве на неё напала птица, и она едва не лишилась глаза. Поэтому каждый раз, когда над «Крукисом» появлялись чайки, запускалась программа «Прогони чайку». Вот и сейчас ребята вскочили на ноги и принялись неистово размахивать руками.
– Убирайся! – вскричал Сэмми.
Тесс вцепилась в стол. Казалось, она с радостью забралась бы под него, чтобы спрятаться. Алеа видела, что подруга ведёт упорную внутреннюю борьбу: она хотела сохранить лицо, но при этом мучилась от страха.
Алеа сняла куртку и стала ею размахивать:
– Не вздумай здесь приземлиться, глупая птица!
Чайка протестующе крикнула и развернулась.
Тесс выдохнула с облегчением:
– Спасибо. Вы…
– Лучшие-прелучшие друзья! – воскликнул Сэмми и обнял её.
Для Тесс это было уже слишком.
– Не забывайся, Дракон! – предупредила она и вырвалась из его объятий.
Сэмми ухмыльнулся, молниеносно поднялся на цыпочки и смачно поцеловал Тесс в щёку.
– Je t’aime[3], – сияя, сказал он.
Тесс с отвращением потёрла щёку и попыталась отомстить Сэмми. Но он уже добежал до палубной рубки, хлопнул дверью и заперся изнутри. Тесс барабанила в дверь и громко грозила пустить его на корм рыбам.
Громко смеясь, Бен начал убирать со стола. Алеа и Леннокс помогли ему отнести посуду в трюм. Когда они вернулись на палубу, Тесс и Сэмми уже помирились.