– Нормально, – оскалился он. – Это из-за тебя я попал в историю, где чуть не умер. А ты меня гонишь?
– Я спасла тебе жизнь, – натянула я одеяло до носа, но он сорвал его с меня одним движением.
Я вжалась в спинку кровати, поджимая губу и понимая, что возненавидела друга за его грязные мысли. Он схватил меня за ноги, и его тут же шарахнуло энергетической волной, отбрасывая практически к двери. Лежа на полу, Мау истерично хохотал.
Амарант…
Лейла проснулась, а я долго не мог успокоиться, вспоминая изгибы ее прекрасного тела. Чувствовал ли я что-то подобное? Мог ли представить, что познаю любовь? Моя хищная часть поглощала все чувства, и делала это беспощадно и хладнокровно. Как только я начинал ощущать их к кому-то, она сжирала все до основания, и я становился чудовищем. Поэтому я стремился брать, что хотел, силой. Поэтому я был лишен сострадания.
Но сейчас все было иначе: Лейла исцеляла меня и мое холодное сердце. Я это знал, как знаю о своем происхождении и способностях. Каким-то образом она усмиряла ящера. Когда он затихал, во мне просыпались эмоции и чувства, и я ощущал себя ее продолжением. С первой нашей встречи я внутренне трепетал, ревновал ее к тому похотливому парню, опасался, что она вступит с ним в связь. А все потому, что желал, чтобы она была только моей! Она должна была быть моей!
Я находился в доме Орры. Она не постеснялась зайти ко мне сразу после пробуждения, и сообщить, что они вовсю готовятся к эвакуации. Когда я вышел наружу, то услышал отдаленное жужжание. Военные рвались к центру Земли, чтобы захватить город и использовать его в своих целях. Я задумался над тем, сколько энергии они могли бы выкачать из этих существ и их искрящегося мира. На планете Земля появилось бы подобие процветания, которое они непременно бы уничтожили. Конечно, существовали люди, которых я любил, и в сравнении с ящерами они были не такими жуткими и эгоцентричными, хоть и близки к ним… даже очень.
Я прошелся по городу. Меня никто больше не ограничивал. Какой смысл? Скоро всех переместят, портал закроется. А вот в Миканте меня сразу запрут. Я, можно сказать, наслаждался отведенной свободой. Прогуливаясь по городу, за уже знакомыми мне деревьями я заметил тропу. Она вела к горному массиву. Пройдя по ней, я оказался в темной пещере. Мое зрение подстроилось под обстановку, и я прошел вглубь, ощущая холод и тепло одновременно. Такое тактильное явление было для меня новым, и я не мог найти ему объяснения. Чем глубже я заходил, тем сильнее оно становилось. И вот оно уже попеременно то обжигало меня с головы до пят, то скукоживало и замораживало так, что я вновь чувствовал жжение. Впереди за углом что-то светилось, слишком ярко для этой тьмы.
Проморгавшись, я пошел на свет. Вначале он тоже меня обжигал, особенно глаза. А затем стал ласкать. Каждое его прикосновение отзывалось в моем теле, разливаясь по клеткам. В какой-то миг меня объяла такая радость, какой я не знал при жизни. Широко улыбаясь, я завернул за угол и увидел подземное озеро, гладь которого переливалась миллионами жемчужных искр. Вода казалась плотной. Она была будто соткана из света. Я услышал взывавший ко мне голос. Энергетически я тянулся к озеру и ступал к нему, но ум противился, твердя, что это ловушка.
Я различил где-то вдалеке голос Орры. Откуда она здесь взялась?
– Амарант, ты погибнешь! Уходи! Уходи!
Но я не желал понимать. Я хотел окунуться в манящие воды. Я хотел познать, что они мне уготовили. Как только я коснулся пальцами ног воды, световая волна выросла передо мной, являя мне мое отражение. Глаза рептилии смотрелись на фоне искр безобразно, но они были частью меня, и я принимал в себе это. Позади выросла еще одна волна, касаясь моей спины и обжигая. Я затаил дыхание, сердце пропускало удары. И тогда мне показали спираль, испещренную грубыми, расползавшимися в разные стороны элементами, прогрызавшими себе дорогу сквозь свет.
– Это ты! В этом нет твоей вины! – раздался у меня в голове певучий голос. – Чего хочет твоя душа, Амарант?
– Я хочу познать любовь… – прошептал я, вспоминая лицо Лейлы.
Волны заколебались и схлопнулись. Это было больно, и походило на то, как если бы меня резали живьем на куски. Я орал во всю глотку, пока искрящаяся живая вода проникала в каждую мою клетку и выворачивала ее изнутри. Я плакал, не сдерживая своих слез. А меня все крутило между этих двух волн, закручивая в подобие вихря прямо над озером.
Кажется, я начал терять сознание, боль затихала. А потом вода возвратилась в озеро, и я упал вместе с ней, подгружаясь в нее с головой. Я парил где-то высоко, и меня окружали световые сферы. Они передавали мне импульсы, наподобие небольших молний, в которых содержалась информация. Я понимал, что это важно, и запомнил момент, приберегая его на поверхности своей памяти. А после оказался свидетелем драмы. На берегу моря разрешилась от бремени молодая унда. Она была моей бабушкой, но я ни разу ее не видел. У мамы было это воспоминание, но она не любила о нем говорить, и теперь я понимал почему.