Я не понимала из разговора ни слова, но мне отчего-то передавалось их волнение. В конце концов, Рудис велел отвести меня в каюту, обещая, что мы продолжим разговор позже. Мне не очень-то этого хотелось. Найвус взял меня за руку и вновь потащил за собой.
Каюта была маленькой, скромной. Я устроилась на односпальной парящей кровати, успокаивая свое испуганно бившееся сердце. У меня из головы никак не выходил Мау и его истерический хохот. В следующий раз, когда ко мне придет Найвус, я попрошу его отвести меня к другу. Чувство вины поднималось из недр моего существа и вращалось в мыслях, назойливо мне досаждая.
Чуть позже мне принесли еду. Пусть она и выглядела как жижа, но обладала совершенно невероятными вкусовыми качествами. Я немного отвлеклась на прием пищи, мысли ослабли, и организм тут же этим воспользовался, медленно погружая меня в сон.
На этот раз я была чем-то бестелесным, витающим там, где нет жизни (в том виде, в каком я ее понимала). Я парила, испытывая легкость и нежность, ощущая разряженные частицы в воздухе, и различая вдалеке что-то походившее на кряканье уток. А затем я вошла в тело. Момент был тяжелым, но следом за ним я испытала радость рождения. Зрение было нечетким, однако быстро нормализовалось, и я увидела ее лицо. Карие глаза мамы были уставшими, но все равно будто бы улыбались. Меня положили на стол и запеленали. К тому моменту я уже испытывала голод и хотела поскорее вернуться к ней, как вдруг ощутила внезапный энергетический всплеск и жгучее чувство в груди. А после меня перетянуло в другое видение.
Я оказалась напротив камеры, в которой сидела рыжеволосая красавица, а за прутьями, сложив руки на широкой груди, стоял ящер, приходивший ко мне в тот раз, сразу после ласк с Амарантом. Он пододвинул к камере табуретку и присел на нее, расставляя в стороны свои крепкие ноги. Сейчас ящер выглядел как человек.
– Ханна, глупо, очень глупо, – вздохнул он, женщина отвернулась. – Мы знаем где он, и все равно его найдем. Амарант нам необходим. Клан не может существовать без лидера. К тому же, для него это единственный способ выжить…
Я навострила уши, потому что речь шла о мужчине, по которому я с недавних пор сходила с ума.
– В нем есть и частичка меня, Астус! – бросила Ханна на него испепеляющий взгляд. – Мой сын будет жить.
– А что если ты ошибаешься? Что если наша составляющая перевесит? Тебе прекрасно известно о том, что он должен сделать выбор. Геном нашего вида пожирает другие вариации генов. Так уж мы устроены. К тридцати годам среди нас не остается полукровок.
Слова ящера меня потрясли. Я не знала, что они такое, но судя по реакции матери Амаранта могла предположить.
– Тогда ему лучше умереть, чем стать таким, как ты, – выплюнула она с отвращением, и вновь отвернулась.
Мужчина поднялся, подошел к выходу из темницы и обернулся:
– Как думаешь, когда мы пробьемся в город, у Амаранта будет шанс? – покачал он головой. – Если в нем пересилил наш ген, переход в Миканту его испепелит. И это будет твоя вина…
Видение растаяло. Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы понять, что я не сплю: сны стали реальнее самой реальности. Я подумала об Амаранте, и в груди у меня потеплело. Это чувство напомнило мне то жжение, которое я испытала еще младенцем.
Астус собирался выманить Амаранта матерью до того, как он пересечет границу Миканты. Он абсолютно серьезно утверждал, что Амарант может пострадать, или даже умереть, если ящер в нем перевесит все остальное. На каком-то внутреннем уровне я чувствовала правдивость этого заявления. Получается, ДНК ящеров сжирает все другие составляющие, и полностью формируясь к тридцати годам жизни. Амарант выглядел приблизительно на этот возраст. Может, даже года на два-три постарше. Мне нужно было немедленно с ним связаться, чтобы предупредить. Или хотя бы связаться с Оррой. Вспомнив о сестре, я обрела уверенность. Моя Грэйс – моя обманщица, была самой упертой женщиной из всех, кого я знала. И я решила, что тоже не стану сдаваться.
Дверь в каюту была не заперта, я вышла в коридор и побрела на поиски Найвуса. База была громадной, а я понятия не имела, где он может быть. Периодически останавливаясь, я спрашивала у обитателей направление. Чешуйчатая девушка развела руками. Длинные, и вовсе, не удостоили меня вниманием, куда-то спеша. А потом мне попался на пути чешуйчатый парень. Когда я заговорила, он пожал плечами, но я приложила усилие, и мой голос зазвучал иначе. Я лопотала на другом языке, абсолютно его не зная. Парень меня понял и указал мне дорогу.