Верхний этаж здания открывал вид на морской берег и зависшие над водой корабли. Я велел собрать всех на первом этаже, оказать необходимую помощь раненым, и не трогать их без необходимости. На связь вышел генерал:
– Ты нашел их?! Я же просил тебя поторопиться!
– Жалкий человек! – рявкнул я в трубку. – Цивилизация Урса разрывает с вами все связи! Отныне вы сами по себе! – Он все еще пытался надавить, якобы информация о нас может стать рассекреченной. – Если ты дернешься, я отгрызу тебе голову, – ответил я с улыбкой на губах и повесил трубку.
Ханна очнулась и попыталась выскользнуть в коридор. Одним прыжком я преградил ей дорогу, ухватил за шею и прижал к себе. Она с вызовом смотрела в мои изменившиеся глаза.
– Акватория в моей власти, некуда бежать, – сказал я на выдохе и отпустил ее.
– У тебя ничего не выйдет!
– Неужели? – размял я пальцы.
Дверь отворилась, и в нее, пригибаясь, вошел крупный ящер – Исад.
– Командор обнаружен, но он в замороженном состоянии. Что прикажете делать?
Я переглянулся с Ханной, победоносно оскалившись:
– На корабль его, несколько процедур и мы вернем нашего предводителя!
Исад отправился выполнять приказ, а я вновь повернулся к ней и подмигнул, перед тем как выйти в коридор, и захлопнуть за собой дверь.
Внизу были собраны захваченные существа. Ящеры надели им на руки тоненькие, слегка поблескивавшие браслеты, пересчитали, и ушли, как только я вошел в зал. Магнусы и люди негодовали, не понимая, стоит ли сейчас рисковать освободиться. Я хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание:
– Сегодня Акватория переходит под управление Урсы! – по залу прошелся ужасающий шепот. – Вы не ослышались! Ваша раса повержена! Теперь у вас есть хозяин!
– Черта лысого ты наш хозяин! – поднялась потрясающей внешности женщина, статная и белокожая. Я прочитал ее мысли, извлекая из ее памяти особенно сильные потрясения.
– Ида, что может быть ужаснее того дня… – Она будто получила пощечину. – Браслет на твоей руке полностью управляем мыслью любого существа моей расы. Как только ты сделаешь что-то… – хоть что-нибудь – твои клетки начнут разрушаться. Рассказать, к чему это приведет?
Мужчина из толпы схватил стул и замахнулся. Одного моего взгляда хватило, чтобы он расплылся, стекаясь в кучу костей, жил и крови. Кто-то истошно завопил, а затем в зале наступила полнейшая тишина.
– Сейчас вы разойдетесь по домам и будете ждать указаний. К каждому дому я приставлю наблюдателя. Не советую пытаться его устранить, – покосился я на то, что осталось от нарушителя. – Дон, ты идешь со мной.
Ида закрыла его спиной, воинственно не сводя с меня взгляда. Я гаденько ей улыбнулся:
– Отлично, ты тоже… Остальные, продолжаем наслаждаться буднями Акватории! – наигранно радостно сообщил им я, и они начали разбредаться.
На улице к каждому жителю примкнуло по ящеру. У них не было выхода, кроме как подчиниться. Я переправил Дона, Иду и Ханну на свой корабль, и запер в отсеке для ящеров, попадавших под трибунал. Множество камер с толстыми прутьями занимали практически все помещение. Как только они вошли на отведенные им места, прутья выросли из пола, сравнявшись с потолком. В одной из таких – сидел Мау. Увидев меня, он вжался в стену и начал всхлипывать.
Затем я отправился за Арайей. Ящер, которому я поручил эту задачу, уже запустил восстановление клеток. Кусок льда медленно таял.
– Все в норме, он будет полностью извлечен через несколько часов, – доложил мне Исад.
– Отлично. Наблюдай…
Глава 4
Мы с Амарантом уже приблизились к границе с темными, когда мне поступило сообщение, что правитель одобряет переправу Амаранта на ту сторону. Я закатила глаза, а он гулко расхохотался. Ничего удивительного: видимо Лейла нашла способ связаться с нашим правителем. Амарант вновь выглядел плохо, и это настораживало, ведь прошло совсем мало времени с момента его предыдущего восстановления.
Мы зависли над границей. Чтобы перейти ее, нужно было найти специальную сферу, или что-то вроде того. Я слышала об этом, но за давностью лет позабыла.
Я попыталась связаться с матерью, но она не ответила. Найвус тоже не вышел на связь. У Райки сейчас были дела поважнее. В груди у меня защемило. Да, он сотворил ужасное с моей матерью, но это не мешало мне все еще испытывать к нему чувства.