– Да, пожалуйста. Вон он на заднем дворе умывается. Сашка! Ну-ка подь сюда!
Через минуту к взрослым вышел сын мамы Веры Александр. Был он небольшого росточка, худощавый. На голове огоньком отливали рыжие волосы, а лицо сплошь усыпали яркие веснушки. Этакий Антошка из мультфильма.
– Здравствуйте! – поздоровался он, с любопытством поглядывая на милиционера.
– Ну, здравствуй, Саша. Я думал, что покрепче ты телом-то. А ты худенький совсем. Честно говоря, на грабителя мало похож.
– На какого грабителя? – недоумённо переспросил Сашка.
– Да так… Это взрослые дела. А скажи-ка мне, Александр, ты в бывший детдом играть ходишь?
– Хожу иногда…
– А с кем ходишь?
– Так вон, с дружком моим, с Серёжкой Пырькиным.
– Ну и что же вы там делаете, во что играете?
– В основном на каруселях катаемся.
– А в дом, в здание вы заходили?
– Как в него войдёшь? – удивился Сашка. – Там же замки везде понавешаны.
– Хорошо. Ну, а в подвал лазили?
Сашка немного замялся. Знал он, что рано или поздно вопрос этот кто-нибудь, да задаст. И не хотел ведь он лезть туда, в этот подвал… Всё Серёжка…
– Лазили один раз, – наконец, выдавил он.
– Вот! А я что говорила! – воскликнула Ольга Семёновна.
Участковый остановил её словоизлияния движением руки и продолжил расспрашивать Сашку.
– Зачем же вы туда лазили?
– Так интересно же. Дом-то старинный, кирпичный, на замок похож. Ну, нам и захотелось посмотреть, что там, в подвале – вдруг клад со старых времён где-нибудь лежит. Нашли мы одно окошечко незаколоченное, через него и пролезли. А внутри – темнота. Страшно. У Серёжки всегда с собой спички в кармане…
– Курит, поди?
– Не знаю, не видел… – смутился Сашка. – Короче, он немного посветил, пока мы какую-то бумагу не нашли. Скрутили её, сделали факелы. Но они быстро прогорали. А потом мы на ящик натолкнулись. Думали, клад нашли. Но в ящике оказались зубные щётки, пластмассовые такие, розовые. Мы сначала расстроились, конечно, но придумали эти щётки как свечки использовать. Поджигали их с одной стороны, они горели, как свечки, и тогда веселей стало. Весь подвал так обошли, во все кладовки заглянули – пусто везде было, неинтересно… Правда, в одном углу две собачки фарфоровые валялись, мы их и взяли себе на память.
– А больше ничего не брали?
– Так я ж говорю, пусто там везде было.
– Ну и потом что?
– Как что? Выбрались, домой пошли. Играть больше никакого желания не было. Да и головы у обоих у нас сильно разболелись. Мы, видно, дымом от этих горящих щёток надышались сильно. Меня даже рвало вечером немного. Маму вон напугал.
Мама Вера, стоявшая рядом, в подтверждение молча кивнула головой.
– Так… Понятно. А собачки-то где?
– Моя – вон, на окошке стоит, а у Серёжки не знаю.
– Ну, это мы сейчас выясним. Всё равно к Пырькиным зайти придётся. Выяснить, не врёшь ли ты.
Сашка пожал плечами.
– А чего мне врать. Я ведь мог вообще ничего не говорить, однако всё честно рассказал. Вам собачку-то принести?
– Неси… Грабитель, твою же ж…
Участковый укоризненно посмотрел на пригорюнившуюся Ольгу Семёновну и встал.
– Вот ведь, Ольга Семёновна, как всё повернулось. Выходит, напраслину Вы на Сашку-то наводите. В другом месте ворованное искать нужно…
– Ну, гад, я ему устрою!.. – резко, ни к кому не обращаясь, выкрикнула Гусева.
– Простите, Вы это о ком?
– О муже, о ком ещё? Не о Вас же…
Выбежал Сашка, неся в руке небольшую фаянсовую фигурку собачки.
– Красивая… Лайка, – задумчиво проговорил участковый, разглядывая фигурку со всех сторон. – И из-за такой вот ерундовинки ты ведь, молодой человек, и срок схлопотать мог. Правда, по малолетке в интернат куда-нибудь сослали бы, но всё равно далеко от дома. Нельзя брать чужого, запомни это на всю жизнь.
– Он запомнит! – грозно проговорила мама Вера. – Ремня отцовского порцию получит, вот и запомнит. Хорошо, хоть отец до такого позора не дожил…
Мама Вера хлюпнула носом, смахнула набежавшую слезу.
– Зря ты так, Вера Павловна, – укоризненно покачал головой участковый. – Видно ведь, что парень он у тебя хороший, честный. Ну, а случай этот – так это скорее по глупости. Обещаю, что разберусь во всём досконально и накажу виновных. И про Ваську своего тоже как-то нехорошо ты отозвалась, вроде как рада его смерти. Нельзя так. Он ведь геройски погиб и молодым совсем.
– Да я не в этом смысле…
– А хоть в каком. Думать надо, что говоришь. Слово – оно не воробей, вылетит – не поймаешь.
Участковый и бывший директор детдома ушли в соседний через дорогу дом, поговорить с Серёжкой Пырькиным. О чём они говорили, сказать трудно, но разговор был тоже не короткий. А после ухода неожиданных посетителей из дома Пырькиных раздался рёв и истошный крик Серёжки. Это его отец решил не откладывать дело в долгий ящик и преподать сыну урок честной жизни прямо сейчас.