— Похоже, Лотта, вы уже поели, — с лёгкой насмешкой сказал Шварц, — тогда предлагаю поднять бокалы за знакомство.
По его кивку слуга налил мне рубиновое вино. Я вначале хотела сказать, что не пью, но увидела, как в его бокал наливают жидкость, подозрительно похожую на кровь, и передумала просить воду.
Вино, к моему огорчению, не отличалось крепостью, но всё же придало мне капельку храбрости. Я решилась прямо спросить, что меня ждёт. Лучше точно знать, чем умирать от страха неизвестности.
— Герр Шварц, — мой голос прозвучал слишком пискляво, и я прокашлялась.
— Людвиг, — прервал меня Шварц, — меня зовут Людвиг. Можете обращаться ко мне по имени. Как моя невеста вы имеете на это право.
— Невеста?
— Да. Мы с вашим отцом решили, что стоит именно так подать ваше пребывание в моём доме.
— Разве для этого не требуется моего согласия? Я ведь совершеннолетняя и по закону для вступления в брак…
— До брака, боюсь, у нас не дойдёт. — Сверкнули белые зубы, и я не сразу поняла, что это Шварц улыбнулся. — Вы дочь барона и ваше нахождение в доме холостяка иначе вас скомпрометирует. Статус невесты сохранит репутацию вашей семьи. Или вы против?
Репутация и титул отца остались единственным приданным для младших сестёр. Если она рухнет, то они обречены. Им никогда не выйти замуж.
— Не против, — с трудом вытолкнула согласие из пересохшего рта и поторопилась смочить его новым глотком вина. — Я согласна быть вашей невестой.
Герр Шварц внимательно меня разглядывал. Потом кивнул своим мыслям и произнёс:
— Рад, что вы, Лотта, оказались разумной девушкой. Не представляете, как я не терплю женские визги и вой.
Губы его брезгливо скривились. А мне очень захотелось завыть от ужаса, когда я живо представила, сколько плачущих девиц видел Шварц, и причины, которые могли вызывать их визг.
— Похоже с вами можно заключить сделку.
Я энергично закивала. Сделка — это возможность уточнить, что от меня ожидают, и выторговать что-то для себя.
— Вы попали сюда, потому что вами расплатился отец.
Сердце сжалось от этих безжалостных слов, и стыд обжёг щёки.
— Но это решение вашего отца, а не ваше. Предлагаю вам следующее. Вы полностью подчиняетесь мне, а за это я буду оплачивать долги ваших сестёр и матери, позабочусь, чтобы их не выгнали из арендованного вашей семьёй дома, они не знали нужды и с вашими сёстрами никогда не случилось то, что случилось с вами.
Шварц внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Горло у меня сжалось. Шварц ничего не предлагал мне кроме возможности стать жертвой, покупающей благополучие матери и сестёр. Хотелось заплакать. Только слёзы ничего не дадут. Никто меня не пожалеет. Что же, пусть хотя бы мама и сёстры перестанут страдать от безумных трат отца.
— Что от меня требуется?
— Жить в моём доме и спать в моей кровати.
Запах тлена забил мне ноздри, и тошнота подкатилась к горлу. Видимо, мой взгляд оказался достаточно выразителен и Шварц пояснил:
— Не волнуйтесь, фройлян. Именно спать. Вашей чести ничего не угрожает. Я мертвец.
— Тогда зачем?
— Для поддержания подобия жизни мне нужна ваша энергия. Проще и безболезненней для вас получать её так — достаточно долгое время держать как можно ближе к себе. Я добьюсь этого в любом случае, но с вашего согласия предпочтительней.
Шварц говорил правду. Он может заставить. Отец отказался от меня и защиты нет.
— Хорошо. Я согласна.
Глава 2. Первая ночь
После ужина я вернулась в свою комнату. То, что ждал от меня Шварц было отвратительно и неприлично, но не так ужасно, как я воображала. Вопрос был в том, правда ли это. Вдруг он успокаивает меня, усыпляет бдительность, а сам… что сам? Я довольно смутно представляла то, что происходит между мужчиной и женщиной за дверями спальни, и от какой опасности предостерегают девиц, запрещая оставаться наедине с кавалерами, могла лишь догадываться. Дальше поцелуев и нескромных прикосновений мои знания об этой части жизни не шли. И желания получать такие знания от господина Шварца я не имела.
Стоило представить, как жених прикасается ко мне своими сухими пальцами, целует, как приступ отвращения перебил даже страх. Я не могла этого допустить! Это мерзко! Представшая перед глазами картина впервые заставила подумать о смерти. Мама м сёстры проживут как-нибудь и без помощи Чёрного колдуна. Жили же как-то раньше.