— А если вас из-за этого схватят и казнят? Или попробуют убить? Или сожгут дом?
— Не волнуйся, Лотта. Ничего этого не будет. Чтобы меня арестовать нужны более веские основания, чем цветок. А их нет и быть не может. Мой дом не сожгут. Он хорошо защищён магией. Меня никто не может убить. Я уже мёртв.
— Но разве вас нельзя окончательно уничтожить?
— Я не нашёл способа.
— А вы искали?
— И очень старательно. Даже ездил в поисках решения к магам в разные страны. А тот, кто это делает, не заинтересован в моей окончательной гибели. Потому что тогда погибнет сам. Наши жизни связаны крепко.
— И кто же это?
— Тебе незачем знать.
Людвиг демонстративно уставился в бумаги, лежавшие на столе перед ним, намекая, что разговор окончен. Но я не отступила, а села на стул рядом, также демонстративно разглядывая его кабинет.
Мы помолчали. Людвиг делал вид, что изучает какие-то документы, а я рассматривала тёмную мебель и картины на стенах. Наконец он сдался.
— Ты хочешь ещё что-то спросить?
— Да. Можете не говорить, кто это, раз не хотите. Но объясните как он их убивает и зачем это делает?
— Он выпивает их жизнь. Я тяну твою силу по капле, чтобы ты могла восстановиться, а он выпивает всё до суха сразу. Как это происходит — неважно. Конкретно эти девушки не испытывают мук, а даже испытывают удовольствие. Так что не думай об этом, Лотта. Ты всё равно ничего не изменишь. Как и я, к сожалению. И никто, похоже. Это тянется уже много лет. И ничего не меняется.
Его голос к концу зазвучал тише, устало и безнадёжно.
— Меняется, — возразила я. — Он стал убивать чаще.
Людвиг удивлённо посмотрел на меня. Похоже, такая мысль не приходила ему в голову.
— Правда?
— Да. И что будет дальше?
— Что-то меняется… Пожалуй, так и есть. Я подумаю об этом.
Я поняла, что больше от Шварца ничего не услышу, и оставила его. Мне и самой было о чём подумать. Людвиг не был Чёрным колдуном, но знал, кто это. Жених признал, что их жизни связаны. Людвиг готов умереть окончательно, только бы уничтожить колдуна, но не может это сделать. Стало ясно, что мои прошлые поиски заклинания, что его упокоило бы, были напрасны. Если уж он ничего не нашёл за долгие годы поисков, то где уж мне. Впрочем, теперь мне и не хотелось больше его уничтожить. Мне было его жалко. Я убедилась, что он хороший человек, лучше, чем мой отец. А ещё очень умный и так хорошо учил меня магии, хотя сам почти ничего теперь не мог. Я начала воспринимать его состояние как болезнь. И иногда мне даже казалось, что оно когда-нибудь пройдёт, как проходят болезни. И я смогу выйти замуж за Людвига по-настоящему.
Доходя в своих мечтах до картин обычной семейной жизни, я приходила в себя от острой боли. Увы, этому никогда не сбыться! Лучше думать о злодее. Может быть, если уничтожить его, то и для Людвига что-то изменится?
Хотя думать о злодее тоже оказалось непросто. По всему выходило, что живёт он в герцогском дворце, а стоило задуматься об этом, как мысли начинали разбегаться, как вспугнутые чёрной тенью рыбки. Вначале я сразу отвлекалась на что-то другое и забывала о своих размышлениях. Но Паулина своим видом вновь и вновь напоминала мне о серых людях и их связи с герцогским двором, и постепенно стена в моей голове разрушалась. Думать становилось легче, и пришедшие в голову подозрения уже не исчезали из памяти.
Похоже, нашему герцогу служит какой-то чернокнижник. Он сохраняет молодость нашего правителя, забирая жизненные силы у окружающих людей и несчастных девушек. Наверно, он и герцога околдовал, как и горожан. Поэтому никто не находит странным такую долгую молодость нашего господина.
Я стала видеть в герцогском дворце опасность, и потому испугалась за маму, когда она прислала мне записку с новостью о том, что родителей приглашают туда на праздник. При первой возможности отправилась к ним домой, надеясь убедить туда не ездить, то застала маму и сестёр в таком радостном настроении, что поняла бесполезность попытки.
— Лотта, Лотта! Я уже не надеялась на перемены к лучшему, а вот видишь, — мама развела руками, не в силах подобрать слов, чтобы описать всю глубину счастливых перемен. — Жаль, что тебя теперь не представишь ко двору, но ничего! Ещё года два и Гретхен обязательно дебютирует. Наше приглашение — это первый шаг к её счастливому будущему. Лотта, только ты тогда обязательно поговоришь с господином Шварцем об увеличении нашего содержания. На участие девицы в Сезоне нужны большие деньги. На твоего отца надежды нет. Он не переменится.
Мама счастливо сияла глазами и возбуждённо тараторила о светлом будущем, которое теперь непременно ждёт Гретхен. Сёстры тоже радовались, и у меня язык не повернулся омрачить эту радость. Они бы мне не поверили. К тому же, зная репутацию отца, я сильно сомневалась, что приглашения родителям станут частыми. Один же раз вряд ли причинит им вред. Люди, которые приезжали к Людвигу, бывали в герцогском дворце куда чаще, но многие из них ничуть от этого не страдали. Печать измождения лежала в основном на тех, кто служил при дворе.