Сэм открыла было рот, чтобы возразить — мол, Тед им ничего не рассказывал, но тётя Бет подняла руку.
— Я не первый год живу на этом свете, Сэм, и давно научилась читать людей как открытую книгу. Не переживайте, — продолжила она, увидев тревогу на лице племянницы. — Я не против. Рано или поздно вы бы её услышали. Сложно не услышать. Это местный фольклор. Не вижу необходимости верить всяким байкам. Да, у нас тут происходили странные вещи, но ничего такого, что можно было бы назвать проделками призрака. Но что бы это ни было, проделки призрака или детские шалости, это всё равно расстраивает наших постояльцев.
— А что, собственно, случилось, миссис Кларк? — робко спросила Элли.
— Элли, пожалуйста, называй меня тётя Бет. Просто случаи бессмысленного хулиганства на территории гостиницы. Постояльцев пугают сущие мелочи. Любой старый дом издаёт много звуков, но в нашем случае это подпитывается легендой. Не успеешь оглянуться, как эти звуки превращаются в шепчущих призраков — по крайней мере, по мнению кое-кого из постояльцев.
— Одного не могу понять, — заметила Сэм, — как могут рассказывать эту историю в таких подробностях, если всё это произошло давным-давно. Как ты думаешь, это хоть немножко правда?
— Последний сын мистера Холлоу умер всего десять лет назад. С тех пор в доме больше никто не жил, и все говорят, мол, это потому, что у дома дурная репутация. Не было желающих его купить. Но десять лет — не очень долгий срок. Что касается далёкого прошлого, агенты по недвижимости, через которых мы купили дом, сообщили, что, прибираясь в комнатах, они нашли дневник Шона Холлоу. Три сына любили пересказывать истории из этого дневника. О том, с чего всё началось.
— И этот дневник у вас? — живо поинтересовалась Сэм. — Можно на него взглянуть? Хотя бы одним глазком?
Тётя Бет рассмеялась энтузиазму её племянницы.
— Конечно, Сэм, постараюсь найти его для тебя. — Поставив пустую тарелку в посудомоечную машину, она посмотрела на потолок. — Думаю, он в одном из старых чемоданов на чердаке, — добавила тётя Бет и вышла из кухни.
Сэм удивилась. Она не ожидала, что её тётя пойдёт искать дневник прямо сейчас!
— Твоя тётя Бет такая милая, — похвалила Элли, провожая взглядом хозяйку гостиницы. — Надеюсь, она на нас не сердится.
— Нет, если бы тётя Бет рассердилась, она бы так и сказала. Тётя Бет — человек честный и прямой. Она не привыкла кривить душой. Я поняла это давно, когда была ещё маленькой. — Сэм улыбнулась, доела остатки мясного рагу и поставила свою тарелку в мойку, к остальной посуде. — Главное ничего не разбей и не пытайся это скрыть. Вот тогда ты увидишь, какой она бывает, когда сердится.
Элли рассмеялась над её словами и стала помогать Сэм убирать со стола. Они уже почти закончили кухонные дела, когда на лестнице послышались шаги. Это с чердака возвращалась тётя Бет. Через несколько секунд она вошла в кухню, держа в руках массивную книгу в твёрдом переплёте. Между двумя потёртыми обложками были видны пожелтевшие от времени страницы.
— Вот! — воскликнула тётя Бет. — Он лежал прямо наверху во втором сундуке, который я открыла. Читайте всё, что хотите, девочки. Думаю, он покажется вам интересным, этот дневник. Сама я его не читала, но говорят, что Шон Холлоу прекрасно владел слогом.
Сэм осторожно взяла книгу у тёти из рук и, наугад открыв страницу, стала читать вслух.
19 июля 1925 года
Сегодня у Флоренс начались роды. Мы ждём появления на свет нашего четвёртого ребенка. Я отправил Кристофера за доктором Сазерсом. Он должен вернуться к утру. На этот раз всё не так. Схватки очень болезненные, и мисс Нэнси никак не удаётся успокоить мою дорогую Флоренс. Ребёнок как будто нарочно делает ей больно.
Ничего не сказав, Сэм с нетерпением обратилась к следующей записи.
20 июля 1925 года
Флоренс скончалась сегодня утром. Кристофер вернулся на рассвете, как я и ожидал, но доктор прибыл слишком поздно. С её смертью я обрел сына, но как я могу любить того, кто убил ту единственную, что дарила мне ответную любовь.
— Боже, — вздохнула тётя Бет. — Это, конечно, печальная история, как для Шона, так и для Джозефа. Вины мальчика в этом не было, но я соболезную Шону. Страшно подумать, что он чувствовал в те мгновения.
— Ты точно его не читала, тётя Бет? — удивилась Сэм. — Я думала, именно поэтому ты так много знаешь.
— Нет, я лишь бегло пролистала несколько страниц. Думаю, единственный, кто мог прочесть дневник целиком, был Томас Холлоу, последний сын Шона, который жил здесь. Он умер десять лет назад, в 2003 году, и это он нашёл дневник. Томас охотно делился с другими людьми прочитанным, и эти истории пошли гулять дальше. Думаю, соседи-параноики добавили к ним ряд пугающих подробностей.