Если придерживаться голых фактов, то взгляды, устремленные на его невозмутимое лицо, говорили красноречивее всяких слов, что большинство присутствовавших пришло к общему выводу: по умственному развитию Эллери внезапно опустился до уровня Демми.
Изящно промокнув губы носовым платком, Эллери поставил пустую чашку и, продолжая улыбаться, исчез в спальне Халкиса. Инспектор с Пеппером покорно пошли следом.
Это была большая и темная комната без окон — жилище слепого человека. Эллери включил свет и окинул взглядом новое поле исследования. В комнате царил значительный беспорядок: запачканная и неубранная кровать, груда одежды на стуле рядом с кроватью, в воздухе ощущался слабый, но неприятный запах.
— Вероятно, эссенция для бальзамирования или что-то в этом роде, — заметил Эллери, двигаясь через комнату к старинному высокому комоду. — Как говорил Эдмунд Крус, это старый и крепкий дом, но в нем забыли предусмотреть хорошую вентиляцию.
Эллери критически оглядел комод, ничего не касаясь. Затем со вздохом приступил к осмотру ящиков. В самом верхнем он обнаружил нечто любопытное — два листа бумаги — и увлеченно принялся читать один из них.
— Что еще ты нашел? — рявкнул инспектор, и они с Пеппером заглянули в листок из-за плеч Эллери.
— То самое расписание, которым пользовался наш слабоумный друг, одевая кузена, — пробормотал Эллери. Было видно, что один лист содержит записи на иностранном языке, а другой написан по-английски, и он являлся, по-видимому, переводом содержания первого листа. — Я обладаю достаточными знаниями по филологии, чтобы распознать тут выродившийся современный греческий письменный язык, — продолжал Эллери. — Какая все-таки удивительная вещь — образование!
Улыбок от инспектора и Пеппера Эллери не дождался. Тогда он вздохнул и начал читать вслух английское расписание.
Оно гласило:
«Понедельник: серый твидовый костюм, черные башмаки, серые носки, светло-серая рубашка, пристегиваемый воротничок, серый клетчатый галстук.
Вторник: темно-коричневый двубортный костюм, коричневые туфли из кордовской кожи, коричневые носки, белая сорочка, красный муаровый галстук, воротник-стойка, желтовато-коричневые гетры.
Среда: светло-серый однобортный костюм в черную полоску, черные остроносые туфли, черные шелковые носки, белая сорочка, черный галстук-бабочка, серые гетры.
Четверг: синий однобортный костюм из грубой шерсти, черные башмаки, синие шелковые носки, белая сорочка в синюю полоску, синий в горошек галстук, подходящий мягкий воротничок.
Пятница: желтовато-коричневый твидовый костюм с одной пуговицей, коричневые зернистые шотландские туфли, желтовато-коричневые носки, желтовато-коричневая рубашка, пристегиваемый воротничок, желтовато-коричневый галстук в полоску.
Суббота: темно-серый костюм с тремя пуговицами, черные остроносые туфли, черные шелковые носки, белая сорочка, зеленый муаровый галстук, воротник-стойка, серые гетры.
Воскресенье: синий саржевый двубортный костюм, черные туфли с квадратными носами, черные шелковые носки, темно-синий галстук, галстук-стойка, белая сорочка с полужесткой грудью, серые гетры».
— Ну и что с того? — спросил инспектор.
— Что с того? — повторил за ним Эллери. — В самом деле, что с того?
Он подошел к двери и выглянул за нее в библиотеку.
— Мистер Триккала! Подойдите-ка сюда на минуту.
Грек-переводчик послушно скользнул в спальню.
— Триккала, — сказал Эллери, протягивая ему бумагу с греческим текстом, — что здесь написано? Прочитайте вслух.
Триккала выполнил просьбу. Это был дословный перевод английского расписания, которое Эллери только что прочитал инспектору и Пепперу.
Отослав переводчика обратно в библиотеку, Эллери стал очень целенаправленно просматривать другие ящики комода. Ничто его не интересовало, пока он не добрался до третьего ящика и не обнаружил там длинный плоский пакет, запечатанный и невскрытый. Он был адресован мистеру Георгу Халкису, 11, Восточная Пятьдесят четвертая улица, Нью-Йорк. На пакете в левом верхнем углу стоял штамп «Галантерея Баррета», а в левом нижнем углу напечатано: «Доставлено посыльным». Эллери надорвал пакет. Внутри он обнаружил шесть красных муаровых галстуков — все одинаковые. Он бросил пакет на комод и, не найдя в ящиках больше ничего любопытного, перешел в смежную комнату, к Демми. Небольшое помещение с одним окном, выходящим во двор, типичное жилище отшельника — пустая коробка с высокой кроватью, напоминающей больничную койку, комод с зеркалом, платяной шкаф и стул. Никаких признаков индивидуальности.
Эллери помедлил немного, но скучная атмосфера комнаты не удержала его от тщательного осмотра ящиков комода Демми. Единственным предметом, возбудившим его любопытство, был листок бумаги, идентичный греческому расписанию, найденному у Халкиса, — экземпляр, полученный через копирку, в чем он немедленно убедился, сравнив их визуально.
Он вернулся в спальню Халкиса, а инспектор с Пеппером отправились обратно в библиотеку. Теперь Эллери действовал быстро. Он сразу прошел к стулу, на котором была свалена груда одежды, и просмотрел каждую вещь: темно-серый костюм, белая сорочка, красный галстук, воротник-стойка, на полу, рядом со стулом, пара серых гетр и пара черных остроносых туфель с запихнутыми в них черными носками. Он задумался, похлопывая своим пенсне по ноге, затем перешел к большому платяному шкафу, открыл его и изучил содержимое. На вешалках, кроме двенадцати комплектов повседневной одежды, располагались три смокинга и официальный фрак. Многочисленные галстуки висели с внутренней стороны двери, перемешанные как попало. Всевозможные туфли и ботинки с распорками внутри и несколько пар домашних туфель стояли внизу шкафа. Эллери удивило, что на полке сверху лежало так мало шляп — всего три: фетровая шляпа, котелок и шелковый цилиндр.
Закрыв дверцу и захватив пакет с галстуками, он вернулся в кабинет, где Вели секретничал с его отцом. Встретив вопросительные взгляды, Эллери обнадеживающе улыбнулся и направился к телефону на столе. Он попросил справочную, задал несколько вопросов, повторил номер и сразу же его набрал. Еще серия вопросов, обращенных к кому-то на том конце линии, и Эллери, широко улыбаясь, повесил трубку. У владельца похоронного бюро Стерджесса он выяснил, что вся одежда, которую он обнаружил на стуле в спальне Халкиса, была там оставлена помощниками Стерджесса, раздевавшими покойного. Именно эта одежда была на Халкисе, когда он умер, и ее сняли, чтобы набальзамировать тело и переодеть для похорон во фрак.
Эллери потряс пакетом и весело спросил:
— Это кому-нибудь знакомо?
Отозвались двое — Уикс и, как всегда, Джоан Бретт. Эллери благожелательно улыбнулся девушке, но сначала повернулся к дворецкому:
— И что вам об этом известно, Уикс?
— Это не от Барретта, сэр?
— Верно.
— Он был доставлен в прошлую субботу ближе к вечеру, через несколько часов после смерти мистера Халкиса.
— Вы сами его приняли?
— Да, сэр.
— Что вы с ним сделали?
— Я... — Уикс испугался. — Да просто положил на столик в холле, сэр, насколько помню.
Улыбка начала увядать.
— На столик в холле, Уикс? Это точно? А позднее вы не брали его оттуда, не перекладывали куда-либо еще?
— Нет, сэр, я уверен. — Уикс определенно был напуган. — На самом деле, сэр, из-за волнения по поводу смерти и всего остального я совсем забыл об этом пакете и вспомнил, только когда увидел его у вас в руке.
— Странно... А вы, мисс Бретт? Какова ваша связь с этим вездесущим пакетом?
— Я его видела на столике в холле вечером в субботу, мистер Квин. Это все, что я могу о нем сказать.
— Вы его касались?
— Нет.
Эллери посерьезнел.