— Эфир опять взбесился. Ничего не слышно, кроме этой адской музыки.
— Электрические обезьяны приближаются к Большой кабине, Фред, — прошептал Стонор. — Притишь звук, но не выключай. Попробуем выдержать эту мелодию. Вот так… Ну, что предпримем, старина?
Прошло несколько часов. Вой продолжал звучать в эфире. Он то усиливался, то слабел, но был слышен на всех волнах и совершенно прервал радиосвязь.
— Они ходят вокруг Большой кабины, — стиснув зубы, говорил Стонор. — Ходят и что-то вынюхивают.
— Странно, что они не пытаются проникнуть к нам, — заметил Лоу. — При их силе и прочих свойствах им ничего не стоит сломать крышу ангара или выходной люк.
— Они не могут сообразить, что надо сделать, — неуверенно предположил Стонор. — При всех особенностях это не более чем обезьяны.
— А по-моему, это не обезьяны, Ральф. — Лоу понизил голос. — Я не суеверен, но, право, и мне начинает казаться, что мы столкнулись с… призраками — злыми духами холода и мрака, истинными хозяевами этих проклятых ледяных пустынь.
— Чушь, невероятная чушь, Фред! Они оставляют следы на снегу, как любое живое существо, и ты сам убедился, что они уязвимы для пуль. Все дело в том, что здесь, в Антарктиде, в условиях почти непереносимых для живых организмов, у них из поколения в поколение вырабатывались особенности, которыми не обладает большинство живых существ, — способность аккумулировать электрические заряды, а может быть, и другие виды энергии. Впрочем, ученым давно известны организмы, способные аккумулировать электричество. Вспомни электрических скатов из семейства торпединид. У них есть электрические органы по бокам головы, они могут создать разряд напряжением до трехсот вольт.
— Все это теория, — скривился Лоу, — а на практике у меня, пожалуй, не хватит мужества выпустить еще одну разрывную пулю в эту электрическую бестию. Никто не назовет меня трусом, но сейчас, признаюсь, мне страшновато.
— И все-таки рано или поздно нам придется выбраться наверх и еще раз попытать счастья.
— Счастья?
— Конечно. Мы любой ценой должны заполучить такую бестию. Хотя бы одну. Иначе нам не поверят.
— Джек вчера ночью успел крикнуть, что ты ошибся, Ральф. Он имел в виду этих обезьян. В чем ты мог ошибиться?
— Доктор что-то напутал. И какая разница — обезьяны это или что-нибудь другое! Мы должны заполучить такое существо.
— Есть разница, Стонор. А вдруг эти существа разумны?..
— Что за бред!..
— Они сильны, они легко могли бы уничтожить нас, и они, однако, не нападают. Вспомни возвращенный перископ и шнур в штольне. А этот странный вой. Его оттенки меняются… Может быть, они хотят привлечь наше внимание?..
— Ты сошел с ума, Фред. Ты же видел, что это такое. Если у них и есть крупица разума, то не больше, чем у питекантропа. Нет, решительно тебе следует глотнуть свежего воздуха. Почему бы тебе не заглянуть на метеоплощадку? Последние дни ты часто нарушаешь график наблюдений.
— Ты хочешь, чтобы я вышел сейчас наружу?
— Вместе со мной. Я буду страховать тебя. Сейчас не очень метет…
— Хочешь использовать меня как приманку? В Индии так охотятся на тигров… с молодым барашком… Бэ-э, бэ-э…
— Боишься?
— И не скрываю этого. И ты боишься, Стонор. И доктор боится. И каждый боялся бы на нашем месте. Мы столкнулись с чем-то небывалым, грозным, непонятным и потому страшным. Но мы все боимся по-разному. Доктор прикрыл голову подушкой и надеется проспать страшные часы; в тебе страх борется с честолюбием и желанием заполучить миллион долларов за шкуру этой бестии. А меня после гибели Джека не привлекает даже миллион долларов. Да ты и не поделился бы им со мной, Стонор.
— Хочешь поторговаться, Фрэд. Подходящий момент, чтобы сделать бизнес.
— Нет, торговаться не буду. Пойду.
— Куда?
— На метеоплощадку. Чтобы ты больше не смог упрекнуть Лоу в нарушении графика наблюдений.
— Ну вот, ты, кажется, обиделся на меня, старина.
— Нет. На тебя обижаться нельзя. Ты начальник. На войне как на войне…
Перед выходом на поверхность Стонор снова включил радио.
Вой звучал тише, временами совсем затихал. В нем появились новые оттенки тоски и неутолимой боли.
— Невероятно, — прошептал Стонор. — В этом действительно есть мелодия и какой-то свой ритм. Что все это может значить? Если источником этих помех являются здешние обитатели, пожалуй, они удаляются сейчас от Большой кабины. Не опоздать бы нам.
Надев поверх меховых рукавиц резиновые, Стонор осторожно опустил металлическую крышку люка. Над головой блеснули радужные фестоны полярного сияния. Сквозь разноцветные волны, медленно катящиеся по темному небу, просвечивали звезды. Ветер задувал редкими порывами, поднимая и гоня струи поземки.