Возле покосившегося коттеджа они прокричали несколько раз:
– Мистер Грингл! Мистер Грингл!
Никто не ответил. Они уже собрались уходить, когда в одном из окон кто-то отогнул угол занавески. Мальчики снова крикнули:
– Мистер Грингл! Мы принесли вам бабочку! Очень редкий вид! Выходите!
Окно с треском отворилось, оттуда выглянула миссис Джейнс, больше, чем всегда, похожая на ведьму и колдунью, вместе взятых.
– Его нет, – пробормотала она.
– А помощник, мистер Брент? Может, он дома?
Старая женщина странно посмотрела на них, пробурчала что-то совсем невнятное и исчезла из окна. Как будто ее и не было.
Мальчики переглянулись в удивлении.
– Куда она так сразу? Славно ее кто-то оттолкнул. Джулиан, мне не нравится это.
– Возможно, там ее сын, про которого она говорит, что он жесток с ней? Хотя Тоби считает, все это выдумке.
– Непонятно. Давай порыскаем вокруг. Может, кого-то найдем.
Они обогнули дом, заглянули в сараи, за угол. Там тоже никого не было. Кругом стояла тишина.
И вдруг они услышали шаги позади себя. Быстро обернулись – к ним направлялся невысокий худощавый человечек с узким лицом, в темных очках. В руках у него был сачок для ловли бабочек. Он кивнул им и произнес:
– Мой друг мистер Грингл уехал. Чем могу быть полезен?
– Вы, значит, мистер Брент? – сказал Дик. – Мы нашли редкую бабочку. Хотите посмотреть?
Не ожидая ответа. Дик приоткрыл крышку коробки, где спокойно сидела большая бабочка и, может быть, даже лакомилась оставшимися крошками сахара.
Мистер Брент пристально посмотрел на нее сквозь темные очки.
– Да, в самом деле, весьма интересный экземпляр. – Сказал он. – Я куплю ее у вас за фунт стерлингов.
– Но мы не продаем! Возьмите так. Как она называется?
– Хм… не могу сразу сказать, прежде чем не исследую хорошенько.
– Может, малиновая ленточница? – спросил Джулиан. Он сам не понял, как у него вырвались эти слова, откуда взял название. Наверное, мистер Грингл упоминал о чем-то подобном.
Мужчина быстро взглянул на него, проговорил: «Очень может быть»– и почти насильно сунул в руку Дика деньги.
– Возьмите. Весьма благодарен. Передам Гринглу, что вы заходили.
Он резко повернулся и пошел куда-то в глубь двора, одной рукой придерживая сачок на плече.
Дик посмотрел на монеты в своей ладони, потом вслед ушедшему.
– Странный тип! – сказал он. – Все здесь не в себе. А этот и Грингл определенно – два сапога пара! Что будем делать с капиталом, Джулиан?
– Давай отдадим миссис Джейнс. Наверное, она здесь за месяц не получает такой суммы.
Они снова подошли к фасаду дома – в надежде увидеть старую женщину, но той нигде не было. После некоторых колебаний постучали в дверь. Почти сразу она открылась, на пороге стояла миссис Джейнс..
– Опять вы! – крикнула она. – Уходите! Мой сын вот-вот вернется. Он будет бить меня. Он не любит чужих… Прочь, прочь…
Она бормотала, махала руками – это было страшно, но мальчики почему-то уже не боялись.
– Вот, – сказал Дик. – Возьмите, пожалуйста. Это для вас.
И он насильно вложил деньги в тощую, похожую на клешню руку старухи.
Она посмотрела, словно не веря, потом с удивительным для своих лет проворством нагнулась и засунула деньги в стоптанный ботинок. Когда она выпрямилась и посмотрела на них, в глазах у нее стояли слезы.
– Вы очень добрые, – прошептала она и слегка толкнула Дика в бок. – Да, вы хорошие… Но мой сын плохой. Уходите скорей!
Мальчишки ушли, не зная, что думать обо всем этом. Ведь Тоби хорошо знаком с ее сыном – тот работает у них на ферме, почему же она упорно говорит о нем такие вещи? Определенно выжила из ума. Бедняга!
– Занятное местечко! – подвел итог Джулиан. – Два полунормальных ловца бабочек, одна полуведьма и один неизвестный, но вроде бы – страшно жестокий тип. Нет, больше сюда не пойдем… Эй, Джордж! Заждались нас?
– Мы уж думали, вас превратили в мышей или в сусликов и нам никогда не услышать ваших умных речей!
– А по сусличьи мы пока не понимаем, – добавила Энн. Снова стали они подниматься вверх по склону, держа путь в свой лагерь, и вскоре прибыли туда.
– Смотрите, в той стороне тучи собираются, – сказал Дик. – Не было бы завтра дождя.
– Жуть! – сказала Энн. – Что мы тогда будем делать? Валяться в палатках и дрожать от холода?
– А пещеры на что? Мы еще не были там.
– Давайте включим радио, послушаем музыку. Может, про погоду скажут.
– Только не очень громко, ладно? – сказала Энн. – Ненавижу, когда врубают на полную мощность – особенно где-нибудь на пляже или в лесу. Готова разорвать транзистор на кусочки!
– И тех, кто врубает, тоже? – Спросил Дик. – Не знал, что у меня сестра такая кровожадная.
– Потому что нормальные люди выдерживают сорок… ну, пятьдесят этих… которыми измеряют громкость…
– Децибел, – подсказал Джулиан.
– Точно. А всякие любители включают на сто или сто пятьдесят. Уши не выдерживают!
– Сто децибел – это звук самолета, – сказал Дик. – А сто тридцать – молния и гром.
– Вот видите! А некоторые слушают музыку, куда громче.
Достали транзистор из мешка, послушали вполуха новости, потом зазвучала мелодичная музыка.
– Наверно, Шуберт, – сказала Энн. – Мура, – сказал Дик.
Но вечер был такой тихий, закатные лучи солнца заливали все вокруг таким мягким светом, что даже Дик поддался очарованию этих гармоничных, ласкающих слух звуков.
Все вздрогнули, когда мелодию прорезал ревущий гул самолета. Как будто совсем рядом, в кустах. Ребята вскочили с верескового ковра, вгляделись в вечеряющее небо.
– Я вижу его, – сказал Дик. – Прямо над нами. – Джулиан, достань бинокль! Наверно, это Джефф… Что ты видишь?
– Блестящую точку, которая мчится с ужасной скоростью. Больше ничего.
– А цифры, про которые говорил Джефф?
– А смог бы ты подсчитать, сколько лапок у мухи, когда летит по воздуху?
– Я и так знаю.
– И я знаю, что это Джефф.
И все они помахали ему рукой.
ДОЖДЛИВАЯ НОЧЬ
Погода погодой, музыка музыкой, а надо и поужинать, верно? И наша Пятерка начала подготовку. Тимми тоже крутился вовсю под ногами, напрасно питая надежду, что ему доверят отнести из «холодильника» на «стол» кусок ветчины или хотя бы плюшку.
За ужином Джулиан опять с беспокойством поглядел в сторону заката и сказал:
– Дождь пойдет, это точно. Нужно ставить палатки. И забрать все пледы из-под кустов.
– Поторопимся, – сказал Дик. – Пока совсем не стемнело.
Они натянули тенты, набросали внутрь побольше вереска, собрали туда все пледы, куртки и только тогда подняли головы к небу. Оно еще больше помрачнело, выглядело грозным.
– Хорошо бы к завтрашнему дню вся вода из туч вылилась, – сказала Джордж.
Усевшись в одной из палаток, они снова включили радио, но Тимми начал так лаять, что слушать было невозможно, а остановить Тимми – тоже.
– Да что с ним такое? – воскликнула Джордж. – Может, кто-то идет сюда?
– Ой, я боюсь, – сказала Энн.
– Наверно, Тоби пришел пригласить нас укрыться от дождя на ферме, – предположил Дик.
– Или мистер Грингл вышел на ночную охоту.
– Или миссис Джейнс ищет, кого бы ей заколдовать.
– Ой! – опять вскрикнула Энн.
– А что, – сказал Дик, – в такую ночь ведьмам лучше всего работается.
– Перестань, Дик! – сказала Джордж.
Тимми не умолкал. Джулиан высунулся из палатки.
– Ну, кто там, Тим? Кто-нибудь идет?
Тимми напряженно всматривался в темноту и лаял, лаял.
– Может, он на ежа? – предположила Джордж. – Они его раздражают, потому что сворачиваются и не желают взглянуть на него.
– Возможно, – сказал Джулиан. – Но лучше я возьму фонарь и посмотрю, куда меня приведет Тимми. Если захочет.
– Я с тобой, – сказал Дик.
– Нет, останься с девочками. Где фонарь?.. Я пошел.
Он вышел из палатки, потрепал Тимми по шее.
– Вперед, пес! Кто там? Ищи!
Тимми махнул хвостом и затрусил впереди. Похоже, он твердо знал, куда идти. Джулиан брел за ним, спотыкаясь, скользя, жалея уже, что затеял эти ненужные розыски.