– Жуть! – сказала Энн. – Что мы тогда будем делать? Валяться в палатках и дрожать от холода?
– А пещеры на что? Мы еще не были там.
– Давайте включим радио, послушаем музыку. Может, про погоду скажут.
– Только не очень громко, ладно? – сказала Энн. – Ненавижу, когда врубают на полную мощность – особенно где-нибудь на пляже или в лесу. Готова разорвать транзистор на кусочки!
– И тех, кто врубает, тоже? – Спросил Дик. – Не знал, что у меня сестра такая кровожадная.
– Потому что нормальные люди выдерживают сорок… ну, пятьдесят этих… которыми измеряют громкость…
– Децибел, – подсказал Джулиан.
– Точно. А всякие любители включают на сто или сто пятьдесят. Уши не выдерживают!
– Сто децибел – это звук самолета, – сказал Дик. – А сто тридцать – молния и гром.
– Вот видите! А некоторые слушают музыку, куда громче.
Достали транзистор из мешка, послушали вполуха новости, потом зазвучала мелодичная музыка.
– Наверно, Шуберт, – сказала Энн. – Мура, – сказал Дик.
Но вечер был такой тихий, закатные лучи солнца заливали все вокруг таким мягким светом, что даже Дик поддался очарованию этих гармоничных, ласкающих слух звуков.
Все вздрогнули, когда мелодию прорезал ревущий гул самолета. Как будто совсем рядом, в кустах. Ребята вскочили с верескового ковра, вгляделись в вечеряющее небо.
– Я вижу его, – сказал Дик. – Прямо над нами. – Джулиан, достань бинокль! Наверно, это Джефф… Что ты видишь?
– Блестящую точку, которая мчится с ужасной скоростью. Больше ничего.
– А цифры, про которые говорил Джефф?
– А смог бы ты подсчитать, сколько лапок у мухи, когда летит по воздуху?
– Я и так знаю.
– И я знаю, что это Джефф.
И все они помахали ему рукой.
ДОЖДЛИВАЯ НОЧЬ
Погода погодой, музыка музыкой, а надо и поужинать, верно? И наша Пятерка начала подготовку. Тимми тоже крутился вовсю под ногами, напрасно питая надежду, что ему доверят отнести из «холодильника» на «стол» кусок ветчины или хотя бы плюшку.
За ужином Джулиан опять с беспокойством поглядел в сторону заката и сказал:
– Дождь пойдет, это точно. Нужно ставить палатки. И забрать все пледы из-под кустов.
– Поторопимся, – сказал Дик. – Пока совсем не стемнело.
Они натянули тенты, набросали внутрь побольше вереска, собрали туда все пледы, куртки и только тогда подняли головы к небу. Оно еще больше помрачнело, выглядело грозным.
– Хорошо бы к завтрашнему дню вся вода из туч вылилась, – сказала Джордж.
Усевшись в одной из палаток, они снова включили радио, но Тимми начал так лаять, что слушать было невозможно, а остановить Тимми – тоже.
– Да что с ним такое? – воскликнула Джордж. – Может, кто-то идет сюда?
– Ой, я боюсь, – сказала Энн.
– Наверно, Тоби пришел пригласить нас укрыться от дождя на ферме, – предположил Дик.
– Или мистер Грингл вышел на ночную охоту.
– Или миссис Джейнс ищет, кого бы ей заколдовать.
– Ой! – опять вскрикнула Энн.
– А что, – сказал Дик, – в такую ночь ведьмам лучше всего работается.
– Перестань, Дик! – сказала Джордж.
Тимми не умолкал. Джулиан высунулся из палатки.
– Ну, кто там, Тим? Кто-нибудь идет?
Тимми напряженно всматривался в темноту и лаял, лаял.
– Может, он на ежа? – предположила Джордж. – Они его раздражают, потому что сворачиваются и не желают взглянуть на него.
– Возможно, – сказал Джулиан. – Но лучше я возьму фонарь и посмотрю, куда меня приведет Тимми. Если захочет.
– Я с тобой, – сказал Дик.
– Нет, останься с девочками. Где фонарь?.. Я пошел.
Он вышел из палатки, потрепал Тимми по шее.
– Вперед, пес! Кто там? Ищи!
Тимми махнул хвостом и затрусил впереди. Похоже, он твердо знал, куда идти. Джулиан брел за ним, спотыкаясь, скользя, жалея уже, что затеял эти ненужные розыски.
Но вот за белыми, даже в сумраке, стволами берез он увидал какую-то тень. Тимми снова залаял.
Джулиан окликнул:
– Кто там?.. Кто это?
– Это я… Я… мистер Брент, – не сразу раздался в ответ недовольный голос. Джулиан увидел на фоне берез длинную палку с сеткой на конце. – Проверяю наши ловушки, – продолжая Брент. – Раньше, чем дождь смоет их вместе с насекомыми.
Джулиан подошел уже вплотную к небольшому человечку, стоявшему возле березового ствола.
– Я должен был сразу догадаться, что это вы или мистер Грингл. Он тоже здесь?
– Нет… то есть да… Наверное, где-то тут. Мы часто ходим по ночам… Много насекомых.
– А что за ловушки? – спросил Джулиан.
– О, просто мед. На него летят я прилипают всякие мотыльки. А мы потом снимаем их. Можешь ты успокоить собаку? Она у вас плохо обучена.
– Молчи, Тим! – прикрикнул Джулиан, и тот подчинился, но продолжал, тихо рыча, смотреть на мистера Брента.
– До свидания, молодой человек, – сказал тот. – Я иду к следующей ловушке. Забирай эту крикливую собаку в свой лагерь.
И он удалился между деревьями, подсвечивая себе карманным фонариком. «До нашей встрече почему-то, – мелькнуло в голове у Джулиана, – мистер Брент бродил в темноте. Может, у него зрение как у кошки?».
На обратном пути Джулиан так погрузился в свои мысли, что сбился с дороги, а Тимми вовремя не вывел его к лагерю. Между тем уже начал накрапывать дождь, и совсем не хотелось промокнуть до нитки– сушиться-то негде.
Все же до того, как хлынул настоящий ливень, Джулиан успел с помощью удивленного Тимми, который не понимал: как можно тут заблудиться – в трех соснах?! – успел добраться до палаток.
Он рассказал своей команде, кого обнаружили в лесу они с Тимми, и все подивились, зачем в такую погоду ходить на ловлю насекомых. Хотя в общем-то знали по себе: если человеку что-то втемяшится в голову – например, охота на бабочек или просто погоня за разными приключениями, то он готов ради этого терпеть и дождь, и холод, и торчать по ночам в палатке, где немного страшно и которую пытаются пробить тяжелые дождевые капли.
Спасаясь от этих капель, в палатку забрался Тимми, он сел между Джордж и Энн, и тогда сделалось совсем тесно.
– Не мог бы ты быть поменьше, приятель? – сказал ему Дик.
Но Тимми не мог. Он был большой и довольно неуклюжий пес.
Он положил мокрую голову на колени Джордж и глубоко вздохнул. Она погладила его и спросила:
– О чем вздыхаешь? О своей кости, которую давно съел или закопал где-нибудь? Или о том, что очень хочешь, но не можешь охранять нас, когда идет дождь? Ладно, ложись и спи. Мы тоже хотим спать.
Дождь становился все сильней, ветер тоже: временами он норовил сорвать палатку и унести куда-нибудь вместе с обитателями. Ребята надели свитера, куртки, сунули руки в рукава и так сидели в темноте, изредка включая фонари, чтобы не было так тоскливо.
– Надо спать! – нашел выход из положения Джулиан. – Завтра все должны быть стойкими, как штык!
– Штыков теперь нет на винтовках, – сказал Дик.
– Но спать все равно пора, – сказала Джордж.
Девочки остались здесь, а мальчики пошли в другую палатку и по пути немного вымокли. Что не помешало им быстро согреться и крепко уснуть.
Дику снилось, что он сидит за штурвалом самолета и летит над морем, а двигатель работает как-то неровно, будто колотится обо что-то: «Бум! Бум! Бум! «Конечно, двигатель испорчен и самолет сейчас упадет в море – а там холодно и мокро, и Дик не хочет этого. Поэтому он сделал усилие, вздрогнул и проснулся.
Было совершенно темно. Из этой темноты, снаружи, раздавалось громкое: «Бум! Бум! Бум! «Но это был не звук мотора: это лаял Тимми… Все-таки решился вылезти под дождь и охранять их. Но зачем так громко? Оглохнуть можно! Не меньше ста децибел!
Замолчи! – закричал Джулиан. Он тоже проснулся.
Вслед за Джулианом те же слова послышались из палатки девочек. Но Тимми не умолкал.
… И тут раздался грохот, перед которым лай Тимми показался бы писком комара!