— Просят или взять их с собой, когда будете убегать отсюда, или убить.
— Что?! — вскрикнул Иеро, и тут вдруг заметил, что молодой эливенер присел на корточки и пристально смотрит в глаза одной из черепашек. — Лэльдо, — негромко окликнул его священник, — ты что, услышал их наконец?
— Да, — шепнул в ответ эливенер. — Не очень отчетливо, но слышу. Какой ужас… Но мы не в силах им помочь!
— Да в чем дело? — сердито ворвалась в их разговор Лэса. — Чего они добиваются?
— Говорю же тебе, хотят или сбежать, или умереть, — прошипела Котя.
— Но почему умереть? — спросил Горм.
Никто ему не ответил, и медведь тоже стал всматриваться в черепашек, пытаясь уловить их мысленную речь. Но у него ничего не получилось.
А брат Лэльдо, подумав немного, развязал висевший на его поясе мешочек и достал оттуда завернутые в холщовый лоскут сухие листья сонной травы, которые он собрал в Голубой Пустыне, во время похода к холму, вокруг которого жили поющие кроули, волшебные живые цветы. Он спустился с веранды, положил сверток перед одной из черепашек и снова замер, явно разговаривая со странными рептилиями. Все остальные напряженно ждали. Впрочем, Котя слышала разговор эливенера с черепашками, и то, что до нее доносилось, вызывало у мартышки бурную реакцию, и Котя отчаянно гримасничала и дергалась всем своим маленьким тельцем, но все же молчала, чтобы не мешать эливенеру.
Наконец в желтых неподвижных глазах черепашек блеснуло что-то живое, яркое — и та из них, перед которой лежал сверток с сонными листьями, осторожно взяла его в зубы и, загребая когтистыми лапами, отправилась в обратный путь. Вторая не отставала от нее ни на шаг.
Когда черепашки исчезли за углом дома, Иеро тихо спросил:
— Что это за существа?
Брат Лэльдо обернулся и посмотрел на своих друзей, и каждый из них вздрогнул, увидев, какая мучительная и сильная боль светится в глазах эливенера. Но он ответил сразу:
— Над ними провели чудовищный опыт… у них под панцирями скрываются мозги людей.
— Что? Людей?! — отшатнулась в ужасе иир'ова. — И они… они…
Брат Лэльдо кивнул.
— Да, они помнят свое прошлое и мыслят… но с внешним миром связаны только через мозг рептилий.
— Какой ужас… — Это прозвучал голос Клуца. — Не удивительно, что они хотят умереть. Что ты им дал?
— Сонную траву из Голубой Пустыни. Трава очень сильная, а у них маленькие тела… и их всего трое. К тому же третий сейчас и без того едва жив. Он пытался покончить с собой, но слуги Безымянного не дали ему умереть. — Эливенер обвел всех взглядом, в котором вдруг отразилась полная беспомощность. — Если бы мы могли взять их с собой… но мы не можем! Да на самом-то деле они и не хотят жить в таком виде. Все трое были с Юга, богатыми и знатными людьми… а вернуть им человеческие тела невозможно.
Иеро посмотрел на маленькую мартышку, сжавшуюся в комочек рядом с медведем.
— Котя, а ты знала все это?
Мартышка грустно кивнула.
— Да, знала… да ведь я и сама вроде них. Мне пересадили какие-то части человеческого мозга… я не знаю, какие именно.
— Котя, идем с нами! — настойчиво передал Горм. — Зачем тебе оставаться здесь?
Котя подняла на медведя печальный взгляд и тихо сказала:
— Я просто погибну, если уйду. Что-то у этих паршивцев получилось неправильно, и мне каждый день дают какие-то препараты, лекарства… если я не приму их хотя бы один раз, мне конец. Я не могу уйти.
Пленники долго молчали, думая о чудовищных экспериментах слуг Безымянного Властителя. Зачем все это? Каковы цели подобного издевательства над живыми существами? Похоже, Нечистый всерьез задумал населить всю планету своими творениями, а всех законных жителей Земли уничтожить. Что ж, тем более нужно спешить. Необходимо добраться до инопланетного корабля, стоящего где-то на другом континенте, среди высоких гор, — и звать на помощь тех, кто сильнее. Это единственный шанс и единственная надежда на победу над Безымянным Властителем, кем бы или чем бы он ни являлся.
Через некоторое время Лэса, уставив на молодого эливенера огромные зеленые глаза, спросила на общей волне:
— Лэльдо, милый, а как это ты умудрился услышать черепашек? Еще вчера тебе это не удавалось. Ты не хочешь объяснить нам, в чем дело?
Эливенер пожал плечами и сказал:
— Я и сам не знаю. Вот разве что… — Он осторожно провел ладонью по висевшему на его поясе кожаному мешочку. — Разве что стекла… Не знаю.
— Наверняка стекла, — уверенно сказал Горм. — Знаешь что, Лэльдо? Я бы тебе посоветовал не держать их все у себя. Ведь твой учитель сказал, что они и по одиночке очень сильны, так? Ну, так отдай одно Иеро, а одно — Лэсе. Пусть носят в своих сумках на поясе, как и ты.
Брат Лэльдо тут же кивнул и сказал:
— Я и сам уже думал об этом. Слишком рискованно держать их вместе. А так — если пропадет одно, то хотя бы два останутся. Но брат Альдо предупреждал, что нужно держать их в экранирующей ткани, когда ими не пользуешься. И я положил их в сумку завернутыми… — Он раскрыл свой мешочек, достал один из свертков и протянул его священнику. — Я не понимаю, как же они могли сработать? Почему я все-таки услышал черепашек?
Иеро, взяв тяжелое стекло и спрятав его в свою поясную сумку, сказал:
— Может быть, все дело в том, что они были рядом? Ведь твой наставник говорил, что вместе они — огромная сила, хотя и не успел объяснить, какая именно это сила. Может быть, они проявили свои свойства, несмотря на экранирующую обертку, как раз потому, что были вместе?
— Может быть, — не стал спорить брат Лэльдо, доставая второй сверток и передавая его кошке. — Во всяком случае, я не нахожу других объяснений. И еще… я думаю, когда мы отправимся в путь этой ночью, нужно будет их развернуть.
— Да, пожалуй, — согласилась иир'ова. — Ведь он говорил, что с их помощью мы можем прорваться через виварии, так?
— Так, — подтвердил брат Лэльдо. — Но никаких объяснений дать не успел.
— Ну, значит, придется самим соображать, — передал Клуц. — И надеяться на то, что силы добра нам помогут и поддержат нас.
— Ты веришь в силы добра? — насмешливо спросила мартышка. — Надо же, такой большой — и такой наивный!
— Мы все верим в эти силы, Котя, — передал медведь. — И они никогда не оставляют нас.
— Чушь все это! — сердито пискнула мартышка. — Ладно, я пошла. К вечеру приду!
И она умчалась.
Пленники принялись за сборы. Они не могли взять с собой слишком много груза, так что следовало хорошенько подумать. Седельные сумки Клуца набили сухарями и копченым мясом, добавили два кувшина воды. Но в основном все надеялись продержаться с помощью листьев дерева мирр, так удачно найденных Лэсой. А если получится по пути набрать еще этих чудодейственных листочков, так и вовсе не о чем будет тревожиться. Им ведь нужно было пройти всего пятьдесят километров. Правда, эти километры пролегали через виварий, битком набитый тварями Безымянного Властителя, и через то место, где обитал сам Безымянный… И еще нужно было придумать, как перетащить через трехметровую каменную стену Клуца. Взять такой барьер самостоятельно он не мог, это было высоковато для него. Пределом для лорсов были высоты в два — два с половиной метра.
Клуц отправился осматривать стену — он надеялся найти место, где камни можно было бы расшатать и вынуть. Заодно он тренировался в новом умении — пускал маленькие молнии из кончиков рогов. Лорс неторопливо шел вдоль стены, то и дело поднимаясь на задние ноги и передними копытами выстукивая стену. Нет, камни держались крепко. Но Клуц не терял надежды. Стена была такая длинная… кто знает, может, и найдется слабая точка?
Горм полез в подвал. У медведя возникла идея: разломать стеллажи, на которых стояли банки с результатами экспериментов, и соорудить мостки, по которым лорс мог бы спокойно перейти через стену. Но он никому не сказал об этом, решив сначала сам посмотреть, возможно ли это. Ведь длины досок, из которых были построены стеллажи, могло просто не хватить. Впрочем, тогда можно было бы сделать нечто вроде ступенек…
Пока медведь, освещая себе путь голубоватым огоньком, лежавшим на его лапе, изучал содержимое подвала, Лэса, устроившись в уголке веранды, достала свое стекло, развернула его и рассматривала, пытаясь понять, что этот странный аппарат таит в себе и как можно его использовать. Кошке казалось, что она ощущает слабое тепло, идущее от центрального камня, вплавленного в темное непрозрачное стекло. Камень этот выглядел как овальный кусочек розового мрамора, но Лэса, снова и снова прикасаясь к нему пальцами, решила в конце концов, что никакой это не мрамор, а что-то искусственное. Но самоцветы, окружавшие розовый выпуклый овал, были настоящими драгоценными камнями. Однако и в них Лэсе чудилось нечто, не присущее кристаллам. Иир'ова упорно пыталась проникнуть в глубь стекла — то на одной ментальной волне, то на другой… но у нее ничего не получалось. Но упорства Лэсе было не занимать. И терпения тоже. И она продолжала свои попытки активировать неведомый аппарат.