Кунерт откинулся на спинку стула. Это сообщение подействовало на него, как удар обухом по голове. Сначала он не мог ничего возразить. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Какая подлость, какая мерзость! Неужели в Германии остались одни мошенники и подлецы? Моряк весь кипел. С большим удовольствием он разбил бы что-нибудь сейчас. Но, к сожалению, приходится сидеть тихо! Как немецкое военно-морское командование могло решиться на такую бесстыдную ложь! Да еще раструбить ее по всему миру!
Американец внимательно следил за выражением лица Кунерта. Он был большим специалистом своего дела и умел правильно оценивать слова и поступки. Этот унтер-офицер сейчас на нужном пути. Американец прекрасно понимал, что происходит сейчас в голове Кунерта, и знал, к какому решению тот придет.
В действительности главное командование военно-морских сил Германии, конечно, опровергло сообщение о потоплении «Хорнсрифа» немецкой подводной лодкой, утверждая, что судно было потоплено англичанами. Но для американцев было важно, чтобы Кунерт согласился на обмен.
План офицера удался. Кунерт вскочил и возбужденно заговорил:
— Господин офицер… это же невозможно! Наверняка есть выход! Я не могу оставить так дело! Этого пятна не должно быть на нас, на всей команде «Хорнсрифа». Какая-то сволочь издает дурацкие приказы, а из-за этого гибнут триста шестьдесят пять человек! Да они еще оказываются виноватыми в этом! Я требую, чтобы все было поставлено на свое место, чтобы люди узнали, как все было на самом деле! — В волнении Кунерт начал кричать и теперь спохватился: — Простите, но вы должны меня понять! Я не могу примириться с этим обвинением. Я обязан разоблачить их ради тех, которых больше нет. Скажите, вы не можете…
— Нет, дорогой Кунерт, в этом деле я помочь вам ничем не могу. Подумайте сами: если мы сообщим, как все произошло на самом деле, кто нам поверит? Кроме того, какую помощь это окажет лично вам! Для германского командования вы такой же дезертир, как и все ваши товарищи. — Офицер произнес это, пожав плечами. На лице его было написано лицемерное сочувствие.
Кунерт провел тыльной стороной руки по лбу, несколько раз судорожно глотнул воздух и взял сигарету из пачки, лежавшей на столе.
— Господин офицер, я подумал… мне кажется… я не знаю, возможно ли это, но я когда-то слышал об этом… — Кунерт замолчал, но, увидев ободряющий жест американца, продолжал — Нельзя ли сделать так, чтобы я сам мог что-нибудь сделать, ну, я имею в виду, чтобы дело дошло до общественности?.. Я хотел бы попасть в Германию. Нельзя ли меня обменять? Вы извините, может быть, это глупость, но я думаю, что я мог бы тогда… — В волнении Кунерт не подумал о том, что в нацистской Германии ему никогда не удастся сделать так, чтобы правда о гибели «Хорнсрифа» стала известна широким кругам.
Американский офицер внимательно посмотрел на немца и задумчиво произнес:
— Да, мистер Кунерт, эта мысль не так уж плоха. Мы вас можем обменять. Более того, это совершится очень быстро, я уже думал, что вы можете изъявить такое желание. Храбрый моряк никогда не допустит, чтобы на нем оставалось позорное пятно. Мне это было ясно. Я ведь тоже моряк и понимаю, как сильно задела вас эта история. Итак, если вы думаете…
— Так точно, я совершенно уверен, что мои земляки поверят мне. Правда пробьет себе дорогу, и я хотел бы посмотреть на того адмирала, который посмеет назвать меня лжецом!
— Значит, вы возвратитесь в Германию, если это будет можно? Вы предлагаете, чтобы вам путем обмена предоставили возможность вернуться на родину?
— Вот именно! И немедленно!
Американец встал. Кунерт тоже.
— Хорошо, мистер Кунерт, мы все это сделаем… очень скоро!
Моряк готов был броситься американцу на шею, настолько он был рад предстоящему возвращению на родину. Да и американский офицер имел все основания радоваться. Ведь немцы предложили Кунерта как объект для обмена, а за него можно получить двух очень нужных американцев.
Несколько недель спустя Кунерт был приятно удивлен вежливостью и даже дружелюбием, проявляемым двумя немцами в штатском, которые сопровождали его в специальном купе поезда Базель — Берлин. Внешне они поразительно походили на американских офицеров, с которыми он совсем недавно встречался…
Наконец наступил день встречи адмирала со старшим унтер-офицером. Это произошло в пасмурный мартовский день. Кунерта провели в кабинет начальника оперативного отдела. Адмирал, сидевший за письменным столом при свете настольной лампы, приказал адъютанту включить люстру. Кунерту неприятно было стоять на ярком свету перед такой важной персоной.