— И что же он ответил? — спросил Монро.
— После того как призрак выпустил его, он не мог говорить. Я был поражен тем, что он вообще жив. Он находился внутри очень долго… — сказал Ансель, со стоном закутываясь в одеяло.
Мне тоже вдруг стало холодно. Показалось, что я на улице, зимой, и мороз пробирает до костей. Руки и ноги дрожали, и ничего поделать было нельзя.
Мать мертва. Рен подвергся пыткам. И все это по моей вине.
— Его увели, — продолжал Ансель, вытирая губы от набежавшей слюны. Он попытался сделать глоток из стоявшей перед ним кружки, но не смог поднести ее ко рту трясущимися руками. — Я не знаю куда. Если он не даст тот ответ, который хотят услышать они, его убьют, я уверен.
Монро тихонько застонал от горя. Он посмотрел на пылавший в камине огонь. Видимо, мысли Командира витали где-то очень далеко.
— Потом к алтарю подвели меня, — продолжал рассказывать Ансель.
Я положила руки на стол, ладонями вверх, надеясь, что брат захочет взять их в свои. Он посмотрел на них и отвернулся. Я убрала руки, чувствуя в душе холод и пустоту.
— Люмина сказала, что детям Наоми Тор доверять нельзя, — сказал Ансель. — Она приложила руки к моей груди. Мне показалось, что она разрывает меня пополам. Помню, я завыл и увидел, как моя волчья сущность выходит из тела. А потом она сгорела у меня на глазах. Огонь, жар, вонь горящей шерсти. Я чувствовал запах, понимал, что это я сгораю заживо. Огонь угас, остался только пепел. Люмина махнула рукой, и он исчез. И тут я все понял, почувствовал, что волка больше нет. Я стал никем.
— Быть живым человеком не значит стать никем, — сказал Монро, подходя к нему. Он положил руку на плечо Анселя. Брата передернуло, но он не сделал попытки сбросить руку.
— Мы всего лишь люди, — добавил Монро. — И все равно считаем, что жизнь — хорошее дело.
— Я не человек. Я — Воин. Вернее, я был Воином. Кто я теперь — я не знаю.
— Я могу превратить тебя, — сказала я внезапно. — И ты снова станешь Воином.
— Нет. Меня уничтожили, — сказал Ансель, и лицо его исказилось от гнева. — Так сказала Люмина. Она сообщила это всем. Меня можно превратить в Воина только при помощи древней магии. Вожак не сможет этого сделать. Я проклят.
— Мы тебе поможем, — сказал Монро. — Обучим технике боя. Чтобы быть сильным, не обязательно быть волком.
— Война давно бы уже кончилась, если бы сильными были только волки, — добавил Итан.
— Я не хочу обучаться никаким приемам боя! Я хочу снова стать волком! — закричал Ансель, глядя на Монро безумными глазами. — Ты можешь это сделать? Я знаю, вы пользуетесь магией.
Монро молча смотрел на него.
— Ты сказал, вы хотите мне помочь, — лихорадочно бормотал Ансель. — Мне нужно именно это. Калла, заставь их это сделать.
— Мы не создаем Воинов, — сказал Монро после долгой паузы. — Мы не позволяем себе изменять природу.
— О чем ты говоришь? — поразилась я. — Ансель по природе своей волк. Противоестественно то, что сделали они.
— Да, может, и так, — сказал Монро. — Но, по правде говоря, мы все равно не можем этого сделать. Мы не будем уничтожать другое живое существо, чтобы вернуть Анселю вторую половину его натуры.
— В каком смысле «уничтожать другое живое существо»? — спросил Шей.
— Придется забрать жизнь у волка, убить его, чтобы дать Анселю то, что он хочет.
Я почувствовала, как по коже забегали мурашки.
— Не понимаю.
Силас оторвался от блокнота.
— Воинов создали в результате многолетних экспериментов с законами природы. Хранители всегда интересовались тем, как можно изменять естественный порядок вещей ради своих целей. Создание Воинов было одним из первых практических результатов действия силы, почерпнутой у нечисти. Они брали животных и людей и годами пытались собрать их в единое целое. Им требовались универсальные солдаты. Сначала их преследовали неудачи. Изуродованные тела, мутанты, не приспособленные к жизни в этом мире, да и ни в каком другом тоже. А потом им удалось создать Воинов. Но они — существа, полученные неестественным путем. Своего рода нарушение законов природы. Именно ради прекращения этой практики Ищейки ведут войну против Хранителей.
— Ты назвал меня неестественным существом? Мутантом?
Силас оценивающе посмотрел на меня.
— Да, примерно так, — сказал он.
— Прекрати немедленно, Силас, — потребовал Монро.
Мурашки, бежавшие по коже, превратились в огромных кусачих муравьев. Казалось, они обгладывают меня, оставляя плоть без покрова.
— Так были созданы Воины? Это правда?
Я вспомнила об истории, которую слышала, когда была ребенком: о первом Хранителе, благородном воине, пострадавшем в схватке, умирающем от ран, которого спас одинокий волк. Награда за верность. Связь, основанная на любви и уважении, которую никому не разорвать.
— Это правда. Тебе, наверное, рассказали какую-нибудь красивую легенду о том, что было вначале? — спросил Силас. Ему определенно хотелось поговорить на эту тему, но Монро жестом заставил его замолчать.
— Ты лжешь, — сказал Шей, обращаясь к командиру Ищеек. Он не отрывал взгляд от крепко сцепленных рук. Я подумала, что он, наверное, жалеет о том, что я превратила его в волка. Ведь он узнал правду: Воины были созданы не в награду за верность, а в результате насильственного изменения естественного порядка вещей, да еще и с корыстной целью. Они стали первым номером в отвратительной цепочке ужасов, прославившей Хранителей.
— Калла, ты должна что-то сделать, — прошептал Ансель. — Даже если мне ты помочь не можешь. Прежде чем выбросить меня на улицу, Люмина сказала, что они отнимут волчью сущность у всех остальных членов стаи, по одному, в назидание. А это твоя стая.
Я не могла вымолвить ни слова. Язык превратился в застрявший во рту ком ваты, грозивший удушить меня. Что я могу сделать? Я сделала свой выбор, и в результате мой мир распался. Мать умерла, брат стал бледным подобием человека, которого я знала. И ради чего? Мы с Шеем были в безопасности, но кому от этого хорошо? Разве Хранители стали от этого слабее? Голова раскалывалась. Я приложила пальцы к вискам, пытаясь унять царящий в голове хаос.
— Мы не позволим им это сделать, — сказал Монро, заставив меня оторваться от мрачных мыслей.
Он смотрел прямо перед собой с мрачной решимостью, крепко сжав зубы.
— Что ты собираешься делать? — спросил Айзек, поворачиваясь к Командиру. Монро посмотрел на Коннора. Оба они выпрямились и застыли в молчаливом напряжении.
— Я сделаю то, что сказал, — ответил Монро. — Мы спасем ее стаю.
Мне и так казалось, что я вот-вот замерзну и превращусь в глыбу льда, но когда Монро произнес последнюю фразу, в комнате стало еще холоднее.
Первым заговорил Шей. Сначала он откашлялся, чтобы убедиться, что голос ему повинуется.
— Как ты себе это представляешь? Как мы спасем ее стаю? — спросил он, медленно выговаривая каждое слово.
Монро молчал.
Шей старался не смотреть на меня.
— Мне больно об этом говорить, но Рен определенно знал, чем рискует, когда сделал то, что сделал. Значит, он представлял себе все последствия. Он сознательно пошел на эту жертву.
— На жертву? — переспросила я, чувствуя, что это проклятое слово слишком часто врывается в мою жизнь. Мать принесли в жертву. Брат считает, что ему было бы лучше, если бы Итан убил его. Мне было больно сознавать, что Рен может вскоре пополнить список жертв нашего с Шеем побега.
— Нет, — решительно заявила я, сердито глядя на него. — Мы пойдем в Вейл и выручим его.
Ансель усердно закивал, несмотря на то, что едва держался на стуле. Шей избегал смотреть мне в глаза.
— Пойдем в Вейл? Зачем? Чтобы нас всех там перебили? — спросил он. — Вспомни, чем окончилась последняя вылазка!
— Шей, — сказал Монро, — мы не можем оставить молодых волков в руках Хранителей. Это было бы жестоко с нашей стороны. Если мы сможем выручить хотя бы кого-то из них, мы будем на шаг ближе к тому, о чем говорили раньше, то есть к союзу с ними. Мы и так собирались привлечь их на нашу сторону. Просто вышло так, что события пошли вразрез с нашими планами.