— Значит, сегодня основная гримерка здесь? — спросил он, обращаясь к Эдне.
— Да, похоже на то, — согласилась девушка. — Тебе нужны стрелы? А мишень нужна? Будешь тренироваться, пока мы ждем?
— Да, пожалуй, — ухмыльнулся Итан.
Пока Эдна искала оружие, а Итан копался в стоящих возле стен ящиках, Шей приблизился ко мне и встал рядом, засунув руки в карманы.
— Я сожалею о том, что там наговорил.
Я заскрежетала зубами, стараясь унять гнев. Не хотелось снова ругаться.
— Я не хочу тебя терять, — признался Шей.
Я кивнула. Даже понимание того, что Шей сказал то, что сказал, из любви ко мне, не могло помочь мне согласиться с ним. Мне нужно было спасти друзей, и Рена тоже нельзя было оставлять на произвол судьбы. Я погрузилась в горькие размышления о том, что стояло между Реном и Шеем. Казалось, невозможно даже представить себе, что они когда-нибудь смогут встать плечом к плечу и сражаться с Хранителями.
Шей незаметно наблюдал за мной. Он покачал головой и вздохнул.
— Что с тобой? — спросила я, решив окончательно распрощаться со злостью.
— Да все нормально, — сказал он. — Просто думаю.
Он посмотрел на меня и опять вздохнул:
— Стало быть, он скоро опять появится.
— Кто? — спросила я, любуясь блеском меча, который Коннор как раз начал точить.
— Рен, — сказал Шей. Услышав это имя, я устремила все внимание на Шея. — Я имею в виду, если все получится. Он будет здесь. С нами.
Я посмотрела в сторону.
Рен.
Рен будет здесь. Невозможно было не заметить, как кровь быстрее заструилась в венах при мысли о том, что скоро он будет в безопасности. И будет снова рядом со мной.
— Что же тогда будет? — не отставал от меня Шей.
— Я не знаю, — сказала я искренне, отходя к стене, чтобы внимательно изучить оружие, висевшее там.
Шей схватил меня за руку.
— Калла, подожди.
Когда я повернулась, чтобы посмотреть на него, то увидела, что его глаза блестят, словно покрытые росой молодые листья.
— Я не хочу об этом говорить, Шей, — сказала я едва слышно. — Есть более важные вещи, о которых следует подумать. Например, как не погибнуть сегодня.
— Я не прошу тебя говорить, — заметил он. — Просто послушай.
Он поднял руки и осторожно приложил к моим щекам.
— Меня не волнует, что Рен появится здесь, хотя, ладно, это неправда. Даже одна мысль о том, что он будет здесь, сводит меня с ума. Я не могу думать головой, слишком сильно сейчас разыгралась моя волчья натура. Вот почему я сказал…
В его груди зародился рев, и я увидела, что на меня смотрят глаза потревоженного волка, готового к обороне.
— Я клянусь, это не важно. Я просто хочу помочь стае. И не хочу, чтобы с Реном случилось что-то ужасное… по крайней мере, когда не злюсь. Но меня волнует то, что происходит между нами. Все пошло иначе, когда мы с тобой остались одни. По крайней мере, мне хотелось бы в это верить.
Я не могла смотреть ему в глаза. Сердце, казалось, готово было пробить грудную клетку. Оно словно хотело освободиться и не участвовать в нашем разговоре.
— Ты не в Вейле, — продолжал Шей. — Правила изменились. Я буду сражаться за право остаться с тобой. И не буду тебя ни с кем делить.
Разве правила изменились? Я не могла понять, по каким правилам теперь нужно жить и каково мое место в этой новой жизни.
— Шей, — сказала я, пытаясь отстраниться, но он обнял меня рукой за талию и не отпустил от себя.
— Скажи, что тебе это не нужно, и я уйду, — потребовал он, наклоняясь совсем близко ко мне. Его губы коснулись моей щеки.
У меня мигом пересохло в горле. Хотелось сказать, что я люблю его. Так и было. Я любила его так, как никогда никого раньше не любила. И нужно было ему об этом сказать. Он должен был знать, что его чувства находят ответ. Но я больше не верила самой себе. Особенно после того, что рассказал Ансель. Я принесла боль и страдание тем, кого любила. Мою мать убили. Стая находилась в опасности, брат сломлен, унижен и ненавидит самого себя. И все это случилось по моей вине. Как я могла ответить ему? Когда я пыталась сделать самостоятельный выбор в жизни, это неизменно заканчивалось плохо для тех, кого я любила. Что я могла предложить Шею, когда все, что было связано со мной, заканчивалось трагедией?
— О чем это вы там шепчетесь? — крикнула Эдна из-под потолка. — Лови давай!
Она бросила Шею меч. Я вздрогнула, но он сделал шаг вперед и легко поймал его за рукоятку.
— Зачем мне это? — спросил он. — Я же остаюсь здесь.
— А как еще нам провести время, оставшееся до начала операции?
— Я знаю, что не усну, — сказал Коннор. — Что, не хочешь сразиться, Шей? То, что ты остаешься здесь, не значит, что мы не можем немного поразмяться.
— Давай попробуем, — отозвался Шей, и мне показалось, что я заметила, как во рту его блеснули острые клыки.
— Может, и тебе дать меч, Калла? — спросила Эдна, обводя рукой коллекцию, висевшую на стенах.
— Нет, спасибо, — сказала я, глядя на мириады сверкающих топоров и мечей и другое оружие, назначение которого было мне неизвестно. — Я предпочитаю естественные средства.
— Которыми тебя природа не обделила, — подхватил Коннор, подмигивая мне.
Я улыбнулась и показала ему острые клыки. Коннор осекся, зато рассмеялся Итан. Впервые, насколько я могла вспомнить.
— Милая девушка, — сказал он.
Стоя рядом со мной, Шей вращал мечом и делал выпады, привыкая к оружию.
— Как он тебе? — спросила Эдна, спускаясь с лестницы и подходя к нам.
— Ну, не знаю, — сказал он мечтательно. — Вот попробовать бы крест, о котором мы говорили. Или найти что-нибудь похожее.
— А нет ничего похожего, — отозвался Коннор, метая ножи в макет человеческой фигуры, стоявший в углу. Каждый брошенный кинжал попадал точно в середину изображенной на груди мишени. В желудке появилось неприятное ощущение. В чьей груди окажутся эти ножи, когда мы пойдем в Эдем? В сердце кого-нибудь из знакомых волков? Возможно, в груди одного из тех, с кем я раньше сражалась плечом к плечу?
— Да, наверное, — протянул Шей, разглядывая стены, увешанные оружием. — Пожалуй, с ним ничего не сравнится. Я даже не уверен, стоит ли упражняться с чем-то другим.
— Кончай унижать наше оружие, избранный мальчик, — потребовал Коннор, вращая мечами перед носом Шея. Я не выдержала и отошла на пару шагов — слишком уж зловещим казался свист рассекаемого блестящими клинками воздуха. Коннор вращал два меча одновременно и делал это, по крайней мере внешне, без всякого труда.
— Наши игрушки не так уж плохи.
— Да я не спорю, — усмехнулся Шей. — Я хотел сказать…
Так и не закончив, он беспомощно развел руками.
— Впрочем, не важно.
— Я знаю, что ты хотел сказать, — ухмыльнулся Коннор. — Хорошая тренировка тебе не повредит, даже если у тебя в руках не этот самый крест, которым все восхищаются. Если спарринг с одним бойцом для тебя слишком скучное занятие, не хочешь ли ты попробовать сразу с двумя?
Шей посмотрел на него, потом перевел взгляд на Эдну.
— Ну, что ж, — протянул он.
— Не шути так, Коннор, — сказала Эдна. — А ты, Шей, не обращай на него внимания. Не стоит сражаться с нами обоими. Это безумие.
Шей снова посмотрел на Коннора, потом снова на Эдну.
— Возможно, — сказал он.
— Извини, — не унимался Коннор. — Когда дело доходит до реальной драки, соперники, по-твоему, в очередь выстраиваются?
— Коннор, — укоризненно сказала Эдна, прикладывая руки ко рту.
— Нет, — перебил ее Шей. — Он прав. Давайте попробуем.
— Ты уверен? — спросила его Эдна, стараясь скрыть улыбку.
— Да, — сказал Шей и сам неожиданно улыбнулся. — Брось-ка мне еще один меч.
— Пусть попробует цуруги, — предложил Коннор. — Его рукоятка напоминает Халдис.
— Хорошо, — сказала Эдна, снимая со стены длинный, узкий, слегка загнутый к верху меч.
— А чем хочет сражаться моя дама сердца? — спросил Коннор. Разговаривая, он ни на минуту не прекращал крутить мечами, демонстрируя абсолютную власть над оружием.