— Никаких особых дел у меня не было. Ходила в сауну или читала книги. Да, я люблю детективы.
— Правда? Расскажите что-нибудь интересное.
Длинный шелковый шарфик женщины, взлетевший от ветра, касается плеча мужчины и возвращается на место.
Они сидят в чайном доме. В задумчивости, держа чашку двумя руками, женщина говорит.
— Не знаю, будет ли вам интересно, если главный герой — следователь. Это история о расследовании серии убийств, происшедших в отдаленной деревне в горах. Следствие тянется и заходит в тупик, и в конце концов следователь едет в деревню, где произошли убийства, чтобы еще раз осмотреть место преступления. Он приезжает туда, а там на широком поле гниет урожай. От гнили идет невыносимый смрад, такой, какой бывает при разложении трупа, и следователь, сам того не зная, в нервном припадке показывает свое жестокое и зверское нутро. Он доказывает, что в том месте человека обуревают звериные инстинкты, и это становится ключом к разгадке дела. Должно быть, это рассказ о том, что в каждом человеке есть нечто звериное — то, что сидит в убийце или насильнике, но пока момент не представился, это чувство затаивается, не проявляясь на поверхности. Как вы думаете, это на самом деле так?
— Может быть, и так.
— По вашим словам получается, что все преступления совершаются не только одним преступником.
Говорит женщина.
— С другой стороны, это значит, что, наоборот, каждый человек добрый лишь до тех пор, пока не возникли условия для преступления.
Глаза мужчины начинают увлажняться.
— Сейчас я вот о чем подумал: ведь вы хотите сказать мне, чтобы я не старался вернуть утраченную память, да?
Его лицо кривится неизвестно отчего: то ли он плачет, то ли негодует.
— Вы боитесь моей истинной сущности. Ведь так?
Ёну, как и Ёнчжун несколько месяцев назад, не мог найти дорогу в изменившемся поселке К. Старые дороги стали переулками рядом с новыми большими дорогами и вели к магазинчикам с кричащими вывесками, как в обычном маленьком уездном городке. Но улицы были узкими, и стоило отъехать немного в какую-нибудь сторону, как дома заканчивались.
«Как вообще в таких местах живут люди, и чем они занимаются?» — вспомнились Ёнчжуну слова помощника. Понятно и то, что жители К. больше всего недовольны тем, что их район отстает в развитии. За ржавыми жестяными заборами стоящих на берегу реки бедных домов, показывающих все, что есть внутри, на привязи сидят собаки, а в створках двери овощного магазина, что рядом с мостом, вместо стекол полиэтиленовая пленка.
Здание управы было новым, но доска объявлений уездной канцелярии с фотографией, на которой запечатлен отец, получающий награду как заслуженный лидер промышленности, висела все на том же месте. Совершенно точно и кофейня находилась на месте чайной, где отец считался постоянным клиентом. Будучи мелким предпринимателем, вынужденным за время строительства все расходы покрывать за счет кредитов, отец был очень рад, что на некоторое время освободился от долгов, когда Третья Республика[42] отсрочила погашение личных долгов указами от 3 августа. Возвращаясь из школы, Ёнчжун увидел радостное лицо родителя, вместе с другими предпринимателями выходившего из чайной, расположенной перед местной управой. Ёнчжун быстро отвел глаза, как и прошлый раз, когда увидел на том же месте отца, угодливо кланявшегося чиновникам.
Китайский ресторанчик, хозяин которого каждый раз выходил и приглашал поесть лапшу в темном соусе Ёнчжуна, проходившего мимо, переместился в сторону управы. В городке К. было всего два заведения, куда отец мог пригласить гостей — ресторан на берегу реки и этот китайский домик. Даже зная, что хозяин-китаец выражает свое расположение к нему из-за дружеских отношений с отцом, Ёнчжун почему-то чувствовал себя неловко и ускорял шаг, словно убегал. А Ёну вел себя иначе. Тут же входил и вместо лапши требовал себе дорогое блюдо из мяса, пугая хозяина, и потом выслушивал укоры отца, которому становилось известно об этом деле. Отец всегда относился с уважением к этому человеку из Китая, пустившему корни на земле чужой страны, причем именно в таком захолустном месте, как поселок К. Этот хозяин-китаец, приносивший в пятнадцатый день восьмого месяца по лунному календарю, в национальный праздник урожая чхусок в качестве подарка сладкие китайские пампушки разного цвета с экзотическим запахом и сушеные ананасы, давно уже умер. Мужчина с точно такой же внешностью, стоявший у вывески и здоровавшийся с прохожими, без сомнения, был его сыном.
42
Третья Республика (1963–1967) — период президентства Пак Чонхи. В это время были заложены основы экономического роста Южной Кореи.