В третий день месяца по лунному календарю и в полнолуние мать на рассвете в прохладной части дома накрывала стол, ставила на него большую миску с рисовыми хлебцами и самую чистую воду. Она почти никогда не пропускала коса, церемонию кормления домашних духов, когда люди молились им с просьбой о предотвращении несчастья в семье. Мать будила Ёнчжуна, он просыпался и низко кланялся духам. Иногда провести обряд приходила шаманка по прозвищу Бамбуковая хижина[16], к ней мать обращалась постоянно, и она заставляла Ёнчжуна пить как лекарство для улучшения памяти разведенный в воде красный порошок, вызывавший у него рвоту. А Ёну, как бы его ни будили, не вставал, но мать даже не надеялась, что он будет так же послушно выполнять все указания. Кроме таких упрощенных церемоний кормления духов проводились и другие обряды коса. Когда начиналось строительство, или на каком-то здании возводили крышу, и даже когда бетонировали что-то, выбирали подходящий день по законам феншуй и обращались за поддержкой к духам, установив для них жертвенный стол. Но даже после совершения этих церемоний не обходилось без происшествий. И тот случай, когда при строительстве насыпи на водохранилище молодой чернорабочий упал вниз и разбился насмерть, был всего лишь одним из несчастных случаев, которые иногда происходят.
Однажды старший брат этого чернорабочего ворвался в дом с намерением убить отца Ёнчжуна. Он держал в кармане куртки завернутый в газету кухонный нож. Должно быть, этот мужчина уже успел поучаствовать где-то в пьяной драке: рука его была порезана и из раны текла кровь. От нее на рукаве серой куртки и на груди появились пятна, придававшие ему свирепый вид человека, готового идти до конца. Во дворе конторы или где-то на пустыре часто случались стычки с грубой бранью или драки, где в ход шли кулаки. Но никто из рабочих не осмеливался переступить порог хозяйского дома. У большинства из них чувство собственного достоинства преобладало над любопытством, поэтому они даже не подглядывали и не замедляли шаг у забора дома.
Это происшествие началось с крика кухарки, которая после ужина мыла посуду и увидела неожиданно возникшее в темном окне чье-то злобное лицо. Мужчина вошел в дом через кухню.
— Директор Чон, ты где?! Выходи, сволочь такая!
Мать и Ёну выскочили из комнаты в гостиную. Ворвавшийся ступил на пол в грязных сапогах и встал, как боксер, расставив ноги. В руке он держал нож лезвием вверх. При каждом грубом ругательстве нож резко рассекал воздух. Глаза мужчины вылезли из орбит, и он все время бросал взгляд в сторону комнаты, откуда доносились звуки включенного телевизора.
— Молодую жизнь загубил, а сам вот так живешь и думаешь, что все сойдет? Убью тебя, сукина сына!
Мужчина, оттолкнув застывших от страха на месте мать и Ёну, ринулся было в комнату, но вдруг откинул голову назад, будто испугавшись чего-то, и почти одновременно увидел, что там никого нет. Резко повернувшись, он шагнул к Ёну, не сводившего с него взгляда, полного отвращения.
— Ах ты, щенок!
Рот мужчины искривился, в глазах загорелся огонек.
— Ты наступил мне на ногу, да? — злобно сказал он и свободной от ножа рукой грубо схватил Ёну за волосы на темени.
— Маленький гаденыш! Твой отец, директор Чон, где он, эта сволочь, а? Всех поубиваю!
Мужчина заорал, оглядываясь по сторонам как сумасшедший, и тут кухарка схватилась обеими руками за голову и запричитала высоким голосом. Ёну храбро молчал, не проронив ни звука, хотя в его наполненных ужасом глазах дрожали слезы.
В этот момент открылась дверь и вошел отец. Мгновенно оценив ситуацию, он тихо произнес: «Отпусти ребенка». Казалось, этой фразой он подчинил своей воле мужчину, который отдал уже силы на то, чтобы вызвать весь этот переполох, и в какой-то степени протрезвел.
Но он держал нож, был пьян, возбужден — в таком состоянии, что уже не контролировал себя. Этот вспыльчивый человек бывал пьян уже с полудня, разбивал бутылки, злясь, каждый день являлся в контору и подговаривал людей не работать на хозяина, рассылал анонимные письма, клеветал на отца, будто тот выдал меньше денег, чем положено в качестве компенсации за умершего брата, и, кроме того, постоянно жестоко эксплуатирует рабочих, находя повод для обмана при расчете заработной платы.