Третий десяток жизни Чонука пришелся на время реализации Первого и Второго планов экономического развития страны. В этот период правительство сконцентрировало в своих руках весь капитал, взяв курс на политику выдачи кредитов под большие проценты, и после этого по своему усмотрению через государственный контроль над финансами обеспечивало непрерывное капиталовложение в промышленность. Вполне справедливо будет сказать, что все было отдано в жертву лозунгу «Давайте попробуем жить хорошо!» и увеличению выпуска продукции на экспорт. Чонук не видел смысла в серьезной учебе, но зато у него имелось много оригинальных идей, и он раньше всех интуитивно почувствовал, каким путем будет развиваться экономика. Будучи младшим ребенком в состоятельной семье, он свободно, без вмешательства и поддержки родителей или опекунов, развил в себе честолюбие и упорство. Этим он отличался от остальных людей. В нем уживались романтика и сентиментальность, и это позволяло ему любить родной городок, который не насчитывал и трех тысяч домов и своим видом наводил лишь тоску. Он поставил для себя задачу собственными руками преобразить все более отстающую родину, и истинное хладнокровие позволяло ему без конца замышлять новые дела.
Программа тех лет, названная «Планом экономического развития», Чонуку представлялась в виде поверхности воды безлюдного водохранилища, где плещется множество карпов, и куда его опустили вместе с удилищем.
Строительный бизнес отличался от производственных отраслей. Это была опасная отрасль, где работы проводились только по договоренности. Начиналась стройка по заказу, по ее окончании получали деньги, но в этом процессе учет происходил лишь на бумаге, по каким-то документам. А какие затраты предвидятся, какие сроки устанавливаются, и даже будут ли получены какие-то результаты, точно никто не мог сказать. Но зато можно было использовать такие методы: нелегальным путем доставать дешевые материалы, нанимать начальника стройки с плохим характером, умеющего тянуть жилы из рабочих, и субподрядчика, которого интересует только собственная выгода, а строительные работы — лишь по мере необходимости. Вот так по своему усмотрению можно было сокращать затраты и время строительства. Сколько останется денег, зависело от умения пускать в ход все эти методы.
Но с другой стороны, стройка иногда останавливалась из-за долга, не возвращенного в срок, или из-за невозможности подкупить ответственного чиновника. Случалось, Чонук полностью разорялся, и виной тому оказывались то снег, выпавший в большом количестве, то проливные дожди, не прекращавшиеся все время, пока шло строительство. И это еще не все. Опасность таилась и в том, что заказчик до окончания работ мог разориться или отказаться от своего решения, а деньги за уже построенное нельзя было получить. В отличие от производственных отраслей, где с помощью исследования рынка можно заранее изготовить стандартную продукцию, строительство относилось к непредсказуемым отраслям, подобным азартным играм. Надо было носиться по разбросанным в разных местах площадкам, следить за штукатуркой, арматурой, оборудованием, контролировать многочисленных субподрядчиков, и, наконец, поставлять на разные стройплощадки тщательно подсчитанное количество материалов и рабочей силы. Все это напоминало съемку фильма. И действительно, если говорят, что кино — это комплекс искусств, то строительство называют комплексом отраслей промышленности.
Политическое влияние на бизнес Чонука было весьма чувствительным, поскольку его заказчиками являлись в основном политики. Его дело началось с того, что он предугадал политический курс правительства и проанализировал направление бюджета. После этого состоялся тендер на получение строительных работ. В скрупулезной борьбе умов, которая разворачивалась вокруг этих торгов, Чонук был выдающимся изобретателем. Используя так называемое «подкармливание», угощение для нужных людей в ресторанах, или запугивание, он предугадывал следующий ход, словно хитрый и искусный воин из рыцарского романа. Когда он давал взятку чиновнику или выплачивал только часть налога из прибыли от строительства, проведенного нечестным путем, когда подавал ложную цифру в банке или ведомстве, то показывал умение приспосабливаться к жизни, считая, что поступает так, как другие. Но он не злоупотреблял ничем, не опережал никого и следил, чтобы совесть позволяла принимать это оправдание. Когда он главенствовал во время застолий, его обаятельность и неотразимость давали ему возможность сполна получить желаемое от тех, кого он угощал; кроме того, мужская привлекательность прибавляла ему славу везучего авантюриста и обеспечивала получение прибыли. С этой позиции он был в первых рядах предпринимателей, типичным представителем эпохи стремительного развития.