Это имя в китайской терминологии носило название «мин». Второе официальное имя или имена («цзы») ему давали друзья по службе или родственники, или опять-таки он выбирал его или их сам. Эти последние имена в течение жизни иногда менялись несколько раз. Кроме того, после смерти китаец получал посмертное имя, которое фигурировало на деревянных табличках предков, выставляемых на домашних алтарях или в китайских храмах. Оно как бы подводило итог жизненному пути и содержало оценку его родственниками или современниками. Перед табличкой с посмертным именем ставили жертвенные сосуды и совершали моления, так как китайцы верили в связь «ци» (некоей биоэнергетической субстанции, души) предков и потомков. В китайских биографических справочниках обычно указываются все три формы имен: «мин», «цзы» и посмертное. В настоящее время они вышли из употребления.
Как известно из биографии художника Ци Байши, его детское имя было Эрчжи («грибок долголетия»), школьное имя, данное учителем, – Хуан («украшение из нефрита в форме полудиска»), другое имя, также данное учителем, – Байши (Белый Камень – так называлась почтовая станция, находящаяся поблизости). Это последнее художник избрал в качестве взрослого имени. Именно его он вырезал на печатях, которые заменяли подписи на картинах художника. Имя «мин» поэта Ду Фу было Фу («изобилие»), а его второе имя – Цзымэй («сын прекрасного»).
Имя «мин» поэта Су Ши было Ши (название ритуального поклона), второе имя – Чжань («смотрящий вверх», т. е. с почтением), посмертное – Вэньчжун («преданный литературе»).
Другая особенность имянаречения в Китае состоит в значимости имени и связи его с судьбой носителя. Чаще всего в нем отражалось пожелание долголетия, богатства, успешной карьеры, семейного счастья (многочисленных сыновей или сыновней почтительности), а также утверждение нравственных ценностей. Нередко пожелание передавалось с помощью устойчивых символов, в качестве которых использовались названия животных, растений, явлений природы, знаков традиционного календарного цикла.
До настоящего времени в Китае сохраняется традиция (обычай «пайхан»), смысл которой состоит в том, что в именах братьев и сестер одного поколения используется один и тот же иероглифический знак или графический элемент, которые выступают в качестве определения родства. К примеру, можно привести имена нескольких братьев по фамилии Лю: Чуньгуан («весенний свет»), Чуныпу («весеннее дерево»), Чунь-линь («весенний лес»), Чуньси («весенняя радость»).
Особо следует выделить имена писателей и других представителей творческих профессий. Во-первых, им присуща особенная изысканность образов, иногда доходящая до эксцентризма. Кроме того, для представителей творческих профессий характерно наличие псевдонимов. У известного китайского писателя Лу Синя их было, например, около ста. Иногда псевдонимы включали собственные названия родных мест писателя или места его пребывания в данное время, или являлись названием студии, кабинета, «обители» писателя, выраженным в поэтической форме. Иногда вымышленные имена представляли собой жизненное кредо или девиз автора, выраженные в форме афоризма. Псевдонимы обычно употреблялись на личных печатях, которые можно видеть на китайских книгах и картинах. Известно, что личные печати с вырезанными на них псевдонимами имели утилитарное назначение, заменяя подпись автора, и одновременно являлись неотъемлемой частью художественной композиции картины или художественной деталью оформления книги.
Разнообразие смыслов китайских иероглифических знаков при наличии минимального контекста дает возможность по-разному интерпретировать смысл имени. Порой в имени используется вышедшее из употребления лексическое значение иероглифического знака. Зачастую писатели использовали псевдонимы для сокрытия настоящего имени, поскольку сочинение произведений так называемых «низких жанров» (романов, драм и т. п.) считалось занятием, недостойным «ученого мужа».
Очень интересной была ситуация с именами китайских императоров. Дело в том, что личные имена императоров, которые обожествлялись, в течение их правления или правления всей династии подлежали табу. Употребление их устно или письменно каралось законом вплоть до смертной казни. Вместо имени императора обычно использовался девиз его правления, а после смерти – храмовое или посмертное имя. Причем девиз правления мог меняться в течение жизни императора и вырезался на его личных печатях.