— Точно. Было.
— Тебе повезло. Хлебни ты какой-нибудь приправки, и мы бы, возможно, никогда больше не встретились.
— Это еще почему?
— Когда мы еще дружили с империей, наши проводили исследования. У них странный обмен. Любые мясные продукты без добавления растительных для них если не смертельный яд, то сильная отрава.
— И что это значит?
— Приспособляемость. Планеты, на которых они живут, не являются их родиной. Есть такая теория.
— Ладно, верю. Что с их величеством будем делать?
— А что с ним делать? Каянов присмотрит.
— Поработал бы ты с ним, как-никак будущий император, а по канализациям вместе с нами ползает. Влезет на престол, и сменяем шило на мыло. Дипломатия нужна. Может обидеться.
— И что, по-твоему, я должен с ним делать? Он военный. Мы на войне. Пусть обижается сколько хочет. А вот если он узнает, что я лазил ему в мозги, тогда точно обидится и тебя на свою кухню не пустит, — закончил Самум.
— Брррр, — пробормотал Колдун, вспомнив кулинарные изыски имперцев.
— Может, поприличнее место для базирования выберем, — не отставал инженер.
— Для нас сейчас есть только одно самое безопасное место — это дом начальника контрразведки, — ответил Самум. — Но туда, как сам понимаешь, мы не пойдем. — И, прекращая спор, резко отрезал: — Собирайся. Сначала посетим нашего папарацци, а потом двинемся на ипподром.
Они выбрались из лабиринта тоннелей на темном заднем дворе небольшого двухэтажного магазина и спустя еще десять минут поймали такси, не так часто забирающихся в эту часть города. Машина доставила их в район элитных многоэтажек. Квартира У-Сира располагалась на третьем этаже. Из ее окон лился свет и звучала музыка.
— Светская тусовка, — предположил Колдун.
— Вообще-то не похоже. На балконе никого, да и тени за шторами не мелькают. Подожди здесь, я посмотрю.
Инженер присел на скамью, стоящую на утоптанном пятачке, несколько в стороне от входа в подъезд, а Самум направился к соседнему дому, отстоящему метрах в пятидесяти от высотной элитки.
Вернулся он со своего наблюдательного пункта быстро.
— В квартире он один, — сообщил психолог. — Похоже, собирается на очередные танцульки. Будем работать.
Дежурный внутренней охраны дома, попав под пристальный взгляд нетраца, даже не спросил, кто они и куда направляются. Электронный замок квартиры гостеприимно щелкнул, едва Колдун приложил к нему руку.
Холл, в который они попали, закрыв за собой дверь, был обставлен шикарной мебелью. Повсюду хром, стекло, кожа и натуральные меха. Стены холла в беспорядке завешаны групповыми фотографиями и портретными снимками. На многих из них присутствовал сам хозяин, не всегда в подобающем для джентльмена виде.
Самум направился прямо в ванную, откуда раздавались плеск воды и приглушенное пение.
«Пой, пой, петушок, — посмеивался про себя Колдун. — Сейчас к тебе зайдет добрый дяденька-дрессировщик. Он заставит тебя петь песенку под его диктовку, тогда и где ему это понадобится. А потом придут другие дяденьки-дрессировщики, но очень злые, и снимут с тебя шкуру».
Обходя шестикомнатную квартиру, диверсант живо представил допрос третьей степени, которому подвергнут папарацци, после того как он попытается продать свою запись с ипподрома. Ни одна компания не отважится ее купить. Непонятый гений для поднятия своего имиджа сбросит запись в сеть. Вот тогда, а может и раньше, у него начнутся серьезные неприятности.
Квартира оказалась пустой, и, вернувшись в холл после ее обхода, Колдун увидел психолога за работой.
В удобном кресле, обмотав тело на уровне талии простыней, сидел худой гаюн и неподвижным взглядом смотрел перед собой.
— …Ты приедешь к ипподрому с другой стороны, оставив машину недалеко от ограды, и начнешь съемку забега и трибун. Снимай все крупным планом, там будет много интересного. Через десять минут ты проснешься, но шестого нужно поехать на ипподром и обязательно поснимать. Теперь скажи, что ты будешь делать шестого числа?
— Шестого числа я возьму свою самую лучшую и мощную камеру и поеду снимать скачки на ипподроме. Снимать я буду все интересное крупным планом.
— Почему ты поедешь на ипподром?
— Потому что мне так хочется.
— Что ты хотел там снять?
— Не знаю. Наверное, во мне просто проснулась интуиция, она мне часто подсказывает, где может произойти что-то интересное.
— Выпей. — Нетрац налил полный стакан вина из стоящей на столике бутылки.
Гаюн с жадностью осушил стакан.
— А теперь спи.
У-Сир закрыл глаза. Тело гаюна откинулось на спинку кресла. Он равномерно задышал, как обычный спящий человек.