В памяти своего копайзера Каянов нашел несколько давно устаревших кодов, использовавшихся разведчиками Ю-Сима. Теперь они здорово пригодились. Старика обложат очень плотно. Рекламные проспекты, попавшие в мусор, в первую очередь лягут на стол контрразведки и подвергнутся самой тщательной проверке, как и все остальные отбросы. Вечное противостояние двух мощных структур сделает старика козлом отпущения даже при наличии только косвенных улик.
До встречи с И-Ридом оставалось еще два часа, и напарники, двигаясь по городским улицам, оставляли то здесь, то там лозунги «Патриотического фронта».
— Как вы думаете, советник, И-Фар уже знает, с кем он встречался в ресторане?
— Пока еще нет. Свои пальцы на посуде ты не оставил, а ответ на запрос по карточке твоего генетического кода попадет к нему через день-два, не раньше. Военное командование любит контрразведчиков не больше, чем я. Ты оказался дилетантом и оставил свою слюну на салфетке.
— Всего не предусмотришь, — с нарочито виноватым видом ответил имперец. — Думаете, он сразу побежит с докладом?
— Сложно сказать. Сначала, возможно, заберет старика. Ему еще надо придумать, как он вышел на члена фронта. Салфетки он такие же найдет, подбросит их старику, и получится картина, что ты был в гостях у старого разведчика. То, что ты бывал в его доме, тоже сработает против старика.
— А как же вензель ресторана на салфетке?
— Ерунда. Изготовитель по заказу поставил этот вензель на обычной своей продукции. На аналогичных салфетках он может напечатать другой вензель или просто рисунок. Половина исследуемой салфетки пропала, ну и что. Салфетки аналогичного качества от того же изготовителя «обнаружатся» в квартире подозреваемого. Этого вполне достаточно, чтобы отправить человека на цереброграф. Результаты такой проверки можно подредактировать.
— Да, старику не позавидуешь.
— Забудь. Это война.
— Что там у нас с И-Ридом, — прервал длительное молчание Сан-Ком.
— Твой друг молчит, и это вселяет в меня уверенность, — ответил Каянов.
Уже приближаясь к месту встречи, напарники знали, что их ждут. Биосканер, включенный разведчиком на полную мощность, сообщил, что в радиусе полутора километров нет никаких неподвижных биологических объектов, не считая водителя, поджидающего их в автомобиле. Засада отсутствовала, но это ничего не значило. Зачем устраивать шум на дороге со стрельбой и бегом с препятствиями, когда дичь сама придет в руки, и этим местом будет КПП космодрома или один из закрытых ангаров.
— Как дела, И-Рид, — спросил Сан-Ком, устраиваясь рядом со своим другом. — Усиления контроля на космодроме не заметил?
— Все, как всегда. Выехав, я даже постоял недалеко от КПП, наблюдая за въездом. Нет ни дополнительных людей, ни ужесточения требований к проезду.
— Нашу машину мы оставим на общей стоянке. Сможешь позаботиться, чтобы кто-нибудь отогнал ее в город?
— Дам двадцать гомов уборщику, и он с удовольствием выполнит мою просьбу.
— Как мы попадем на корабль?
— Я принимаю последний груз в пятом ангаре. Отошлю кладовщика. В контейнере хватит места вам обоим.
— А на борту?
— Объявлю учебную тревогу и уйду с мостика проверять готовность боевых расчетов. Коридоры будут пусты. Во время тревоги движение по палубам запрещено, и ты это знаешь не хуже меня. Будете жить у меня в каюте.
— Хорошо. Действуем по твоему плану.
Охрана космодрома пропустила на территорию машину капитана корабля беспрепятственно. В грузовом ангаре все тоже прошло по намеченному сценарию. Униженно извиняясь и лебезя, кладовщик, видя присутствие двух контрразведчиков, быстро скрылся среди нагромождения стеллажей и ящиков, отыскивая требуемую запасную часть оборудования. Беглецы, не без некоторого комфорта, устроились между потолком контейнера на верхних ящиках груза. Теперь о своем передвижении они могли судить только по звуку двигателя погрузчика, покачиванию контейнера и достаточно жесткому его приземлению на металлическую палубу грузового шаттла. Полет до крейсера и процедура выгрузки заняли не более часа.
Вой корабельной сирены достиг их ушей примерно еще через полчаса, а спустя пять минут двери контейнера распахнулись.
— Следуйте за мной, — проговорил И-Рид, когда, выбравшись из контейнера, они почувствовали под ногами грузовую палубу.
Быстро пройдя пустыми коридорами, все трое вскоре оказались в капитанской каюте.
— Сюда никто не войдет, кроме меня. Отдыхайте, — проговорил капитан и тут же вышел обратно. Дверь мягко скользнула в пазах, отделяя коридор от капитанской каюты.
И-Рид вернулся часа через три, сообщив, что получен приказ об отходе. Их группа кораблей выдвигается в восьмой сектор к звезде Церана, на левый фланг концентрируемого флота империи.
Базироваться группа до полной комплектации будет на орбите планеты Соли.
— Нам нужно попасть не позднее чем через неделю на Дару, — проговорил Каянов.
И-Рид молча развел руками. Капитан крейсера никак не мог идти туда, куда бы ему хотелось. Малейшее неповиновение приказу — и крейсер просто расстреляют в упор.
— Мы пройдем мимо системы, в которой находится Дара, всего в двадцати парсеках, — пояснил имперец. — Один прыжок, но крейсер не успеет даже разогнаться, как его уничтожат.
— Кто может отдать приказ об изменении курса?
— Только командир группы, У-Кив.
— На корабле есть атмосферники? — спросил Каянов.
— Есть десять универсалов типа «Согом».
— Отлично. Тогда я иду сдаваться.
— Ты не заболел, полковник, — растерянно спросил Сан-Ком.
И-Рид медленно потянул руку к кобуре бластера.
— Спокойно, ребята, с головой у меня все в полном порядке. Мы не можем до бесконечности прыгать с корабля на корабль, пока нас не поймают. Мы должны спровоцировать Ю-Сима появиться там и тогда, когда нам это нужно.
— А при чем тут Многоликий? — спросил И-Рид.
— Долго рассказывать, — прервал его Каянов. — Лучше скажи, капитан, что произойдет, если я заявлю тебе и твоему контрразведчику, что имею слово к императору.
— Корабль наверняка развернут и направят к ближайшей планете.
— Правильно. А ближайшей должна быть Дара.
— А как же Сан-Ком? — растерянно спросил капитан.
— Тебе наверняка прикажут высадить меня на столичном космодроме.
— Скорее всего, так и будет.
— У них два варианта. Либо за мной пришлют бот с охраной, либо мою доставку на планету осуществляет шаттл крейсера. В зависимости от этого мы и будем действовать. Меня наверняка поместят до прибытия в отдельную каюту и поставят охрану.
— Так оно и будет, — подтвердил И-Рид.
— В боте охраны будет много. Захватить его вдвоем с Сан-Комом мы не сможем. Если пришлют бот, то ты, И-Рид, убираешь охранника у моей каюты и помогаешь нам добраться до летной палубы. Мы захватываем один из истребителей и уходим к планете. Если поступит приказ доставить меня вниз на шаттле, то кроме контрразведчика ты выделяешь для моего сопровождения еще четырех человек, одним из которых будет Сан-Ком. Вдвоем мы захватим шаттл и пойдем на космодром. Никто ничего не поймет. От него дальше уйдем на бреющем. Бросим машину, скроемся в городе.
— Я не могу включить в состав конвоя Сан-Кома. К-Сим знает каждого матроса на борту.
— Об этом не беспокойся, я его загримирую так, что родная мать признает в нем своего сына. Принеси голограмму одного из своих бойцов, которых собираешься назначить в конвой, а потом успокой его где-нибудь в укромном месте. Сделай так, чтобы Сан-Ком был недалеко от тебя. Его настоящее лицо мы ни в коем случае не должны пока никому показывать. Обо мне не думай, я действительно настоящий контрразведчик, но, правда, не совсем гаюн. Ну, сам увидишь. Все запомнил, что надо сделать?
— Я все сделаю.
— Тебе, И-Рид, ничего не грозит. Все трупы спишутся на меня. Корабль, конечно, перетряхнут на предмет обнаружения моих сообщников, но, естественно, ничего не найдут, кроме козлов отпущения.