Выбрать главу

Через полупрозрачное стекло виднелось самое желанное на свете: улыбающиеся дети, взрослые со светлыми взглядами, блеск, богатство, вечный праздник. У последней витрины мама остановилась, чтобы достать зазвонивший телефон из сумки и ответить. За стеклом продавали ювелирные изделия. В качестве рекламного персонажа над золотыми кольцами наклонился Голлум в красной шапке Санты, лицо бывшего хоббита выражало счастье.

Маша улыбнулась знакомцу и моргнула – фокус вдруг сместился, и теперь она видела своё отражение рядом с Голлумом. Такое же кривое и с некрасиво открытым ртом, выпученными от счастья глазами и холодным мокрым подбородком из-за вытекающей слюны, которую не успели отереть. По эту сторону стояла мама, в своём старом пуховике и вязаной шапке, и разговаривала по телефону. А за стеклом красивая стройная женщина одного с мамой возраста, в красной модной курточке, отороченной мехом, покупала вместе с мужчиной себе украшение.

И Машина вселенная перевернулась в ту минуту. Несчастная всё переводила взгляд с этого мира, в котором она жила, – на другой, отделённый сверкающей витриной. И стало так больно, так безнадёжно, что она безмолвно заплакала. Авторитеты, силой воли которых она так восхищалась: Бетховен, Кристи Браун, Стиви Уандер, Зинаида Туснолобова и, конечно же, Стивен Хокинг – всё, что раньше дарило терпение, надежду и веру в будущее, всё это было стёрто кривой улыбкой Голлума. Никаких больше надежд стать учёным, доктором или медсестрой в клинике для таких же, как она сама…

«Ах-ха-ха, так ты была уродцем в прошлой жизни? Да ещё и лекаркой мечтала стать? – проник в воспоминания Голос и задумался, не получая ответа. – Пожалуй, я тебя недооценила. Что хочешь за договор?»

«Иди к чёрту!» – устало огрызнулась Маша. Она стояла в коридоре, ожидая Жанетту и готовая сама пойти искать хоть кого-нибудь, лишь бы помогли.

Замок ночью выглядел неуютно. В настенных светильниках коридора, похожих на московские уличные фонари, еле теплилось пламя. Но стоило Маше оказаться рядом с ближашим, огонь вспыхнул ярче, освещая дорогу.

«Ну и куда ты, дурёха? Холодно же, – заныл Голос, – сама заболеешь, и мы обе проваляемся октагон в постели, все праздники пропустим…»

«Госпожа Илария из-за тебя заболела. Вот и молчи… сама дурёха!» – если бы где-то внизу не затопали чьи-то торопливые ноги, Маша точно пошла бы стучать во все двери подряд. Эту решимость Голос почувствовал: «Ладно, ладно… Я не буду вспоминать твою прошлую жизнь. Более того, я научу тебя всему, что знаю. Хочешь, сейчас покажу? Ну, давай, я буду говорить, а ты делать…»

Маша недослушала голос, вздохнула с облегчением, когда силуэт, вынырнувший из-за угла лестничной площадки, стал чётким в свете тусклых ламп:

– Что случилось, госпожа? – длинная разлохматившаяся коса Жанетты и её кое-как застёгнутая верхняя одежда, напоминающая лёгкий тулуп, говорили о том, что служанка торопилась.

– Вызови доктора, пожалуйста. Кажется, матушка серьёзно заболела.

Глава 6. Выздоровление госпожи Иларии

Только не раскисай. В том и состоит твоя задача в нашей тяжелой жизни – сохранить сердце любящим и не раскисать, несмотря ни на что. Чтобы не случилось, держи себя в руках и не падай духом.

Стивен Кинг, «Монстры»

И начался переполох. То, что Жанетта не могла рационально мыслить в критической ситуации, Маша поняла быстро. Служанка сначала решила удостовериться, что на самом деле всё плохо. Разбудила Иларию причитаниями, та подняла тяжёлые веки и собралась идти в свою комнату – приподнялась с чужой помощью и рухнула обратно на кровать. Жанетта всплеснула руками и помчалась будить господина, причитая так, что даже Антуан проснулся и вышел в коридор узнать, в чём дело.

Через полчаса комната Мариэль набилась людьми – пришли все, кто угодно, только не доктор. Маша наблюдала за всем этим с растущей яростью, но не с той, которую испытывал Голос в присутствии Антуана, а другой – готовой придушить всех, кто квохтал, как наседка, пытаясь улучшить ситуацию, а по факту делал только хуже. Кухарка принесла какое-то вонючее питьё на травах, г-н Рафэль – вино, Нана, персональная служанка матушки, не столько помогала, сколько ворчала по поводу результатов неблагоразумия и излишней любви, Жанетта металась между спальнями, не зная, где нагреть воду для госпожи. Дурдом настоящий…